Леони́д Па́влович Сабане́ев (10 декабря , Ярославль - 25 марта , Ялта) - русский зоолог , натуралист , популяризатор и организатор охотничьего и рыболовного дела из дворянского рода Сабанеевых . Автор широко известного труда « » . Издатель и редактор журнала «Природа» (1873-1877), с 1878 года - журнала «Природа и Охота ». Шталмейстер императорского двора, зоолог, этнолог, путешественник и исследователь стран Азии, как присоединённых к России, так и вне её границ.
Биография [ | ]
Леонид Павлович Сабанеев
Леонид Павлович Сабанеев родился в 1844 году в Ярославле, в семье инженер-полковника Павла Николаевича Сабанеева. Брат А. П. Сабанеева . Из дворян. Детство провёл в родовом имении Заветное (село Высокое Ярославской губернии). Учёбу начал в, а затем во 2-м Кадетском корпусе в Санкт-Петербурге, откуда вскоре перешёл в ярославский Демидовский лицей . По окончании лицея поступил вольным слушателем на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета , которое окончил со степенью кандидата (1869).
Л. П. Сабанеев скончался во цвете лет. Это был очень крепкий человек, можно сказать богатырского сложения. Всю зиму он ходил в драповом пальто с открытой грудью. Но неожиданно он схватил воспаление лёгких, перешедшее затем в чахотку, от которой он скоро и умер в Крыму.
Работы [ | ]
Напечатал ряд статей о фауне Ярославской губернии в «Bullet. Natur.» и в протоколах Общества любителей естествознания. В Леонид Павлович опубликовал сочинение «О фауне позвоночных Среднего Урала», затем начал печатать, как результат своих исследований, целый ряд сочинений об Урале:
С 1873 года Сабанеев приступил на собственные средства к изданию научно-популярного журнала «Природа», пригласив к участию профессора Московского университета С. А. Усова . В ближайшем сотрудничестве с А. Н. Петунниковым и Д. Н. Анучиным он начал выпускать роскошные книги сборника «Природы». Выпущено было 17 томов «Природы», а затем в 1878 году этот журнал Сабанеев соединил с «Журналом Имперского общества охоты», который также сам редактировал, и издание стало выходить в свет под общим именем «Природа и охота» - журнал имел большой успех в России.
Леонид Павлович указывал в целом ряде своих сочинений, что наша охота и наша обильная фауна имеет весьма важное значение для национального богатства. За два года до соединения журнала «Природа» с журналом «Охота» Леонид Павлович нашёл возможным при содействии Имперского общества охоты сделать одновременную «перепись» охоте на всём пространстве России. Мысль эта была приведена в исполнение от имени Общества охоты. Выяснилось, что всюду количество промысловых и охотничьих животных заметно уменьшалось, и главными причинами этого повсюду были губительные способы ведения промыслов и размножение хищных животных, истребляющих полезную дичь.
Практически всюду прекращение также наносило значительный вред населению. Выяснилось, что во многих губерниях население крайне нуждалось в огнестрельном оружии и в порохе . Ещё раньше Леонид Павлович обратил внимание на вопрос об уничтожении хищных зверей и написал об этом ряд статей. По орнитологии Леонид Павлович написал ряд сочинений о птицах, по ихтиологии напечатал в «Журнале Имперского общества охоты» () превосходную монографию «Белуга», а в выпустил свой в высокой степени ценный в научной литературе труд «Рыбы России. Жизнь и ловля наших пресноводных рыб» (М., 1875).
Леонид Павлович составил ещё «Библиографический указатель книг и статей охотничьего и зоологического содержания», «Охотничий календарь» (1892), «Справочную книгу для ружейных и псовых охотников», «Список книг и брошюр охотничьего содержания» (1877).
Был также основателем
ДЕТСТВО
Леонид Павлович Сабанеев родился 10 декабря 1844 года в помещичьей семье, принадлежавшей к древнему татарскому дворянскому роду, происходившему, по семейному преданию, от мурзы Сабан Алея, выехавшего из Золотой Орды в Касимов на службу к великому князю московскому Василию Темному, сын которого Иван III за верную службу наделил род обширными поместьями в нынешнем Пермском крае.
Семья Л. П. Сабанеева жила в имении Заветное в селе Высокое Ярославской губернии. Здесь прошло детство Леонида, здесь он пристрастился сначала к рыбалке, а потом и к охоте. Наставником его в этих занятиях был отец Павел Николаевич Сабанеев и его домашний учитель Андрей Станиславович Петровский. Мальчик учился собирать коллекции насекомых и растений, изготавливать чучела животных, наблюдать жизнь природы.
Аннинское, усадьба дяди Л.П.Сабанеева на берегу реки Урдомы. Тутаевский район Ярославской области
УЧЕНИЕ
Начались годы учения юного Сабанеева в Ярославском кадетском корпусе. Но, видно, эта служба не была ему по сердцу, и он совершает первый серьезный поворот в своей жизни - поступает учиться на естественное отделение Московского университета. Здесь он, кажется, находит себя, и еще во время прохождения университетского курса изучает флору и фауну родной Ярославской губернии и публикует первые свои работы (не забудьте, что автору всего 21 год) - «Краткое наставление к собиранию и сохранению естественно-исторических коллекций» (1865), «Материалы для фауны Ярославской губернии» (1868), «Фауна Ярославской губернии» (1868).
Это были результаты его, так сказать, каникулярных поездок в родные места, но и в Москве он не только выполняет свои учебные работы, но и принимает активное участие в работе Общества любителей естествознания, где делает, например, в 1866 году сообщение о своих наблюдениях над птицами Московской губернии. В 1868 году молодого ученого избирают действительным членом Императорского общества испытателей природы при Московском университете, а затем утверждают руководителем экспедиции по изучению флоры и фауны Урала. Л. П. Сабанееву еще не исполнилось 24 лет!
В течение трех лет молодой ученый изучает природу Урала, собирает коллекции, проводит наблюдения и делает описания, систематизирует собранный материал. Он посещает необжитые районы, беседует с местным населением, подолгу живет в уральских лесах, занимается охотой и рыбной ловлей. Итогом этой экспедиции был целый ряд интересных работ молодого ученого: «О фауне позвоночных Среднего Урала» (1870), «Очерки Каслинского Урала» (1871), «Каталог птиц, зверей и гадов Среднего Урала» (1872), «Предварительный очерк позвоночных Среднего Урала» (1874), «Очерки Зауралья и степное хозяйство на башкирских землях» (1874) и много других статей и очерков, в том числе и об охоте и рыболовстве на Урале.
Юлия Павловна Дельсаль-Ахшарумова
В 1879 году Леонид Павлович женится на Юлии Павловне Дельсаль-Ахшарумовой. Она была из французского рода, более ста лет жившего в России. Ее отец был в свое время усыновлен чрезвычайно уважаемым в Москве лицом - генерал-инженером Ахшарумовым, затем вступил в русскую службу и погиб в Бородинском сражении. Юлия Павловна, как сирота, закончила Николаевский сиротский институт. У них родились два сына - Борис, впоследствии профессор органа в Московской консерватории (1880–1917) и Леонид (1881-1968) - композитор и музыкальный критик.
НАУЧНАЯ И ИЗДАТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
Вернувшись из экспедиции, Леонид Павлович занимает должность секретаря Императорского общества любителей природы при Московском университете, обрабатывает собранные материалы, готовит статьи. Казалось, все решено, достойная жизнь кабинетного ученого на видной должности с периодическими поездками в экспедиции обеспечена, но Л. П. Сабанеев снова круто меняет свою жизнь и бросается в новую, не изведанную для себя область - издательское дело.
В 1873 году Л. П. Сабанеев приступает к изданию естественнонаучных сборников «Природа» вместе с профессором Московского университета Сергеем Алексеевичем Усовым, который уже имел опыт редактирования «Вестника естественных наук». Материально помог новому изданию ярославский помещик Н, А. Пастухов, заядлый охотник и рыболов. Активно работали в новом издании магистр ботаники А. Н. Петунников и Д. И. Анучин (впоследствии академик).
В 1873 году вышли два номера, затем в течении трех лет читатели получали по четыре выпуска в год. Издание было роскошным, выходило на веленевой бумаге, богато иллюстрировалось; как писали издатели в первом номере, они «впервые употребили олеографию для изображения животных». «Мы старались, - говорится в предисловии, - чтобы наше издание было возможно разнообразным, научным, при известной, не доведенной до крайности популярности...»
Тематика сборников была очень широка: география, ботаника, зоология, химия, астрономия, минералогия, этнография, медицина - короче, весь окружающий человека мир и сам человек отражались на страницах этого сборника. В качестве авторов здесь выступали Д. И. Менделеев, А. Г. Столетов, И. В. Сеченов, А. М. Бутлеров, Ф. А. Бредихин, А. П. Сабанеев и многие другие. Сам Л. П. Сабанеев напечатал в сборнике свои работы «Стерлядь», «Глухой тетерев», «Рябчик», «Соболь и соболиный промысел», «Косуля и козлиный промысел на Урале», «Зауральские озера. Жизнь рыб и рыболовство на озерах», первую часть монографии «Волк».
В 1872 году на базе Отдела охоты Политехнической выставки в Москве было создано Императорское общество размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты под председательством его императорского высочества великого князя Владимира Александровича.
Одним из первых крупных предприятий Общества было издание «Журнала охоты», первый номер которого появился в июле 1874 года. «Редактором был приглашен Л. П. Сабанеев, - пишет Н. В. Туркин в своей статье «Исторический очерк деятельности Императорского общества размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты», - имевший уже тогда известность как зоолог и секретарь Императорского общества испытателей природы и как издатель-редактор популярного естественно-исторического сборника «Природа», издание которого предпринято было им на собственные средства в 1873 году». Ежемесячный «Журнал охоты» являлся органом «Императорского общества размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты» (ради краткости это общество чаще называли в то время «Императорским обществом охоты», а журнал даже сам Л. П. Сабанеев именовал «Журналом Императорского общества охоты», вероятно, чтобы отличить его от «Журнала охоты» Мина), и ставил своей задачей пропагандировать правильную охоту, «установить трезвый и правильный взгляд на охоту как спорт», помогать организации охотничьих обществ, направлять развитие «русских промыслов и охоты на более рациональный путь».
В 1875 году Л. П. Сабанеев на базе этого журнала и с помощью Императорского общества охоты предпринимает грандиозную акцию: проводит одновременную перепись охоты по всей территории Российской империи. Он разрабатывает программу переписи, перечень вопросов, указания (циркуляры), как на них отвечать. Через Совет Общества анкеты были разосланы всем губернаторам и губернским статистическим комитетам.
Полученные ответы составили достаточно полную картину состояния охоты в России, положения с сохранением полезных и уничтожением вредных хищников, ибо эта проблема стояла в то время очень остро. «Это было первое всеобщее официальное исследование охотничьего хозяйства в России», - отмечает Н. В. Туркин и добавляет, что оно проводилось «по мысли и по программе Леонида Павловича Сабанеева, и с этого момента для некоторых губерний было положено начало ежегодного систематического собирания сведений об охоте».
Собранный материал обрабатывался и публиковался в Сабанеевском «Журнале охоты». Сам Л. П. Сабанеев опубликовал в своем журнале монографии «Тетерев-косач» (1875-1876), «Белуга» (1874), очерки «Пролет гусей», «Княспинское озеро», «Глухариный ток» (все - 1874 год).
В журнале были опубликованы произведения С. Глебова, Н. А. Дмитриева-Мамонова, Д. Д. Кишенского, Ф. Арсеньева, Д. А. Вилинского: здесь увидели свет «Заметки старого провинциального охотника» (1875) П. М. Мачеварианова, а в качестве приложения к журналу в 1876 году и его «Записки псового охотника Симбирской губернии». Специально для «Журнала охоты» написал небольшую статью «Пятьдесят недостатков ружейного охотника и пятьдесят недостатков легавой собаки» (1876) Иван Сергеевич Тургенев.
6 мая 1876 года на съезде охотников Л. П. Сабанеев выступил с сообщением о том, что им подготовлен подробный доклад о волчьем вопросе. В июле в «Журнале охоты» появляется его статья «Волчий вопрос» по поводу брошюры В. Лазаревского «Об истреблении волком домашнего скота и дичи и об истреблении волка», а во втором выпуске сборника «Природа» за 1877 год и первая часть охотничьей монографии «Волк» - «Естественная история волка».
Финансировало журнал Общество правильной охоты, но он с первых же номеров оказался убыточным. Дело дошло до того, что в 1875 году встал вопрос о прекращении издания, но «Л. П. Сабанеев, - продолжает свой рассказ Н. В. Туркин, - для которого вопрос о продолжении издания имел существенное значение в нравственном отношении как для редактора «Журнала охоты», предложил Обществу соединить этот журнал, не покрывающий необходимых на него издержек, с сборником «Природа», который издавал Л. П. Сабанеев на собственные средства с 1873 года. Что же касалось собственного долга Общества по журналу, то Сабанеев принял его на себя. Совет Общества нашел удобным передать Сабанееву в собственность «Журнал охоты», соединить его с «Природою» в одно ежемесячное издание под названием «Природа и охота» и именовать его органом Императорского общества правильной охоты».
По всеобщему признанию и современников Л. П. Сабанеева, и последующих ревнителей охотничьей журналистики, «Природа и охота» был лучшим охотничьим журналом в истории русской охоты и рыболовства. Большую помощь в становлении журнала оказал известный в то время охотник и писатель-народник (менее известный) Александр Михайлович Ломовский.
В редакционном заявлении о начале издания журнала говорилось, что его страницы будут содержать «популярные статьи по всем отраслям естествознания, хронику изобретений, путешествия, охотничьи статьи, охотничью беллетристику, фельетон». На страницах журнала «Природа и охота» публиковалось все лучшее, что появлялось из-под пера писателей - охотников и рыболовов. Здесь можно было встретить и тех авторов, которые уже знакомы нам по «Журналу охоты» (П. М. Мачеварианов, Ф. Арсеньев, Н. П. Ермолов, Д. А. Вилинский, И. Т. Швецов и др.), но появляются здесь и новые имена, такие, как, например, уже широко известный своими «Записками охотника Восточной Сибири» Александр Александрович Черкасов: в 1883-1893 годах на страницах «Природы и охоты» печатаются очерки из его нового цикла «Из записок сибирского охотника». Здесь обретает свой голос и другой Черкасов - Черкасов рыболовный - барон Павел Гаврилович Черкасов, чьи «Заметки об уженьи рыбы» (1880) и «Уженье отдельных пород рыб» (1881-1884), а также многочисленные статьи и мелкие заметки вызывали большой интерес у рыболовов.
Из рыболовов стоит еще вспомнить таких авторов, как А. Н. Левашов, В. М. Сысоев, Д. В. Торчилло, Н. Домбровский, Н. Дублянский и др. Между прочим, в 1883 году здесь напечатал свой рассказ «Он понял!» молодой Антон Павлович Чехов, который был постоянным читателем журнала и горячо рекомендовал его своему брату И. П. Чехову (в письме за октябрь 1883 г.): «Получаю «Природу и охоту» как сотрудник. Это толстые книги. Читаю в них описания аквариумов, уженья рыбы и проч. Нового пропасть узнал. Хорошие есть статьи, вроде аксаковских. Летом пригодятся. Если будешь на будущий год обитать в провинции, то буду высылать тебе этот хороший журнал. Там и про голавлей найдешь и про пескарей. У меня он за весь год...»
В другом письме, к редактору-издателю журнала «Осколки» Николаю Александровичу Лейкину, 22 ноября 1886 года А. П. Чехов рекомендует обратить внимание на авторов журнала «Природа и охота» и пригласить их к себе: «Возьмите «Русскую мысль» за октябрь и обратите внимание на журнальную хронику (разбор журналов). Там вы увидите рецензию на рассказы, помещаемые в «Природе и охоте». Судя по выдержкам, авторы талантливы, но не сознают этого. Одну выдержку, где описывается дрессировка, Вы прочтете с громадным удовольствием. Пишу Вам еще вот для чего: не найдете ли Вы целесообразным пригласить сотрудников «Природы и охоты» работать в «Осколках»? Фамилии, которые я уже забыл, Вы найдете в «Русской мысли», а приглашение можно будет сделать через редакцию «Охоты». Свежие люди!»
Остается только добавить, что похвалы рецензента удостоились рассказы Н. К-ского (Н. Кишенского), Н. Гр. Бунина, Маркова (Агаркова) и Д. Л. Иванова, а описание дрессировки содержится в рассказе Н. Гр. Бунина «Нарвались», записанном со слов валдайского крестьянина («Природа и охота» за март 1886 года).
Значение созидательной деятельности сабанеевского журнала было оценено уже современниками. «Журнал «Природа и охота», - писал Н. В. Туркин после смерти Л. П. Сабанеева, - впервые начал всесторонне выяснять все значение охотничьего хозяйства для России, ярко освещать эту важную отрасль государственной жизни, пробуждать к ней живой интерес. Он будил русских охотников к действительной серьезной деятельности. Л. П. Сабанеев, сам изучивший народные промыслы и ознакомившись с бытом промышленников, указывал в целом ряде своих сочинений на то, что наша охота и наша богатая фауна заслуживает самого серьезного отношения общества и правительства, так как она имеет весьма важное значение для национального богатства».
Сам Л. П. Сабанеев опубликовал в своем журнале огромное количество статей и очерков. Назовем самые значительные из них: «Способы истребления волков» (1878-1891, вторая часть охотничьей монографии «Волк»), «Медведь и медвежий промысел на Урале» (1878), «Лось и добывание его в Пермской губернии» (1882), «Княспинский исток» (1878), «Как устраивать выставки собак и как производить экспертизу» (1878); до выхода отдельных изданий в журнале публиковались большинство глав «Охотничьего календаря» и книги о легавых собаках - первого тома трехтомника «Собаки охотничьи, комнатные и сторожевые....» К сожалению, второй том («Борзые и гончие») Л. П. Сабанеев не успел издать, но почти все главы тома были опубликованы в журнале в 1895-1899 годы (последние главы - посмертно, по оставшимся рукописям). В этом же журнале увидели свет монографии «Белуга» (1874) и «Хариус» (1889) и множество очерков о рыбах, которые впоследствии вошли в книгу «Рыбы России».
Шло время, журнал приобретал солидность и авторитет, а Л. П. Сабанеев уже вынашивал замысел нового издания - меньшего по объему, но зато более мобильного, способного быстро откликаться на запросы рыболовов и охотников, давать оперативную информацию. Так, параллельно с «Природой и охотой» с 1888 года начала выходить еженедельная «Охотничья газета». Для нее Л. П. Сабанеев написал обширные «Заметки московского рыболова» (1889), готовил, а частично и сам писал заметки для раздела «Ксезону», где помещались советы на каждый месяц по охоте и рыбалке, небольшие статьи о ловле налимов, ершей, окуней, пескарей, линей (вошли в книгу «Рыбы России»).
Проходят четыре года, и неугомонный Л. П. Сабанеев уже одержим новой идеей - с 30 апреля 1892 года начинает выходить еженедельный «Домострой. Журнал для всех горожан, дачников и сельских жителей». Во вступительной заметке в первом номере Л. П. Сабанеев пишет: «Чтобы устроить, охранить и пользоваться всеми благами и выгодами домашнего очага, дома, земли, чтобы добыть и возможно лучше и здоровее приготовить себе пищу и питье, чтобы удобнее и выгоднее одеться и обуться, противодействовать сырости и холоду, сохранить здоровье, извлекать и пользоваться всеми дарами, которые дает земля, украсить и облагородить жизнь и вообще получить счастье жизни, требуются знания, искусство и уменье, соединенные с заботою и попечением. Забота и попечение зависят от самого человека - это внутри его, в нем самом; но трудно получить настоящие и своевременные знания, искусство и умение без пособия извне. Между тем труд может быть плодотворным и приятным только тогда, когда он является результатом знания, искусства.
Первая задача, которую ставит себе «Домострой», - это давать необходимые знания по всем отделам прикладным наук, учить искусству, как русской семье лучше устроить, лучше охранить свой домашний очаг, свой дом, свою землю». Любопытно разнообразие разделов и материалов еженедельников. Разделы не были постоянными, они менялись, но несколько основных присутствовали почти постоянно: «Домоустройство и домоводство», «В кухне, столовой, кладовой и погребе», «Одежда», «Домашняя гигиена», «Домашний досуг», «На дворе», «В птичнике», «В огороде и в саду», «В лесу и в поле».
Приведем для наглядности содержание хотя бы одного (№ 8 от 21 июня 1892 года) выпуска (в сокращении): «Устройство печей. С 3 чертежами. - Варенье из малины. - Желе из малины. - Сироп из малины... - Приготовление щавеля на зиму. - Домашний белорусский сыр. - Еще о способах сохранения куриных яиц... - Противозаразные свойства солода и кваса. - Бура как противозаразное средство. - Квасцы как средство очищения и обеззараживания воды. - Средство против оскомины... - Размножение клубники и земляники отводом усов и семенами... - Болезни хмеля... - О приготовлении клеверного сена... - Народные приметы о погоде. - Вопросы и ответы».
Заметки в еженедельнике были очень короткими, ни под одной нет авторской подписи - вероятно, если не все, то большинство написаны (или переписаны) самим Л. П. Сабанеевым. Во всяком случае, на основе материалов из раздела об огородничестве была издана книга «Домашний огород. Руководство к огородничеству» (232 стр., 78 рис.) с обозначением автора - Л. П. Сабанеев. Еще несколько книг по другим разделам - «Домашний стол», «Азбука гигиены» - изданы без указания автора.
Несомненно, авторство Л. П. Сабанеева узнается в советах рыболовам («Весеннее уженье язей», «Летнее уженье голавлей», «Ловля и уженье линей», «Уженье карасей» и т. д.). Оригинально были придуманы приложения к отдельным номерам «Домостроя» - подписчикам высылались то пакет с семенами огурцов, капусты, редиса, редьки, репы, салата, моркови; то образчики материи с объяснением, что такое муслин, креп ондюле, сапэн, креп диагональ, фуляр и чесуча, фай-франсе и радоме; то различные виды вошедшей в моду сарпинки (льняная ткань); то образцы русских стальных перьев.
Издание «Домостроя» оборвалось в 1894 году внезапно, можно сказать, на полуслове - еще в № 23 в конце статей «Разведение гиацинтов» и «Летнее уженье голавлей» следует примечание: «Окончание будет», а № 24 уже света не увидел: «прекратился за недостатком средств», - не вдаваясь в подробности, замечает Н. В. Туркин.
Да и здоровье Л. П. Сабанеева дало трещину: сказывалось колоссальное напряжение, связанное с изданием одновременно двух журналов и газеты, это не считая написания, издания и переиздания книг, да еще колоссальная общественная нагрузка - Л. П. Сабанеев состоял членом четырнадцати обществ, а свадебным генералом он просто не умел быть; он непременный член Императорского общества размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты, образованию первых отделов этого общества он отдал немало сил; он действительный член Императорского общества испытателей природы, Императорского русского общества акклиматизации животных и растений, Русского географического общества, Петербургского общества естествоиспытателей, Императорского общества любителей естествознания, Екатеринбургского общества испытателей природы; он был среди основателей Общества любителей рыболовства, Общества любителей птицеводства; наконец, Сабанеев - один из учредителей Русского охотничьего клуба и автор его устава.
Любопытен рассказ В. А. Гиляровского (в книге «Москва и москвичи») об обстоятельствах создания этого клуба; здесь в трактире «Собачий рынок», существовавшем на знаменитой московской Трубе (на Трубной площади по воскресеньям шумел собачий рынок и птичий базар), мы увидим и лаконичный, но чрезвычайно выразительный портрет Сабанеева: «Кривой собачник Александр Игнатьев, знаменитый собачий вор, предлагает желто-пегого пойнтера и убедительно говорит:
От самого Ланского с Тверского бульвара. Вчера достукались. - Поднимает за шиворот щенка. - Его мать в прошлом году золотую медаль на выставке в манеже получила. Дианка. Помните?
Александр Михайлович Ломовский, генерал, самое уважаемое лицо между охотниками Москвы, тычет пальцем в хвост щенка и делает какой-то крюк рукой.
Это ничего-с, Александр Михайлыч. Уж такой прутик, какого поискать.
Ломовский опять молча делает крюк рукой.
Помилуйте, Александр Михайлыч, не может же этого быть. Мать-то его, Дианка, ведь родная сестра...
Словом, «родная сестра тому кобелю, которого вы, наверное, знаете», - замечает редактор журнала «Природа и охота» Л. П. Сабанеев и обращается к продавцу: - Уходи, Сашка, не проедайся. Нашел кого обмануть! Уж если Александру Михайлычу несешь собаку, так помни про хвост. Понимаешь, прохвост, помни!
Продавец конфузливо уходит, рассуждая:
Ну, хоть убей, сам никакого порока не видел! Не укажи Александр Михайлыч чутошную поволоку в прутике... Ну и как это так? Ведь же от Дианки... Родной брат тому кобелю...
Третий собеседник, Николай Михайлович Левачев, городской инженер, известный перестройкой подземной Неглинки, в это время, не обращая ни на что никакого внимания, составлял на закуску к водке свой «левачевский» салат, от которого глаза на лоб лезли. Подходили к этому столу самые солидные московские охотники, садились, и разговоры иногда продолжались до поздней ночи. В одно из таких воскресений договорились до необходимости устроить Охотничий клуб. На другой день был написан Сабанеевым устав, под которым подписались во главе с Ломовским влиятельные люди, и через месяц устав был утвержден министром.
Почти все московские охотники, люди со средствами, стали членами клуба, и он быстро вошел в моду. Началось с охотничьих собеседований, устройства выставок, семейных вечеров, охотничьих обедов и ужинов по субботам с дамами и хорами певиц, цыганским и русским».
Л. П. Сабанеев собрал обширные коллекции птиц и зверей, которые были переданы в Ярославский краеведческий музей, в музей при Московском университете, в Екатеринбургский музей, а богатую ихтиологическую коллекцию - в Московский политехнический музей Императорскому обществу акклиматизации животных и растений, которое наградило его золотым жетоном «За обогащение коллекции общества». Он устраивал первые выставки Императорского общества птицеводства в Москве и Петербурге, первую и вторую выставки рыболовства в Москве, все первые выставки Императорского общества охоты; постоянно избирался экспертом на выставках собак. Конечно, такие нагрузки давали о себе знать, и прекращение «Домостроя» было лишь первым звонком.
За ним последовал второй: в 1896 году на шестом номере прекратилось издание журнала «Природа и охота». Точных причин мы не знаем, не вышли еще шесть номеров - и все. Но с нового, 1897 года выпуск журнала возобновился. Обратившись к первому номеру за этот год, мы обнаружили некоторые следы катастрофы. Редакция, обращаясь к подписчикам журнала, сообщает, что годовые подписчики 1896 года при продлении подписки на 1897 год должны вложить не 15 рублей, а только 7 рублей 50 копеек. Все справедливо, подписчики, не получившие шесть номеров за истекший год, не должны страдать, В объяснение причин редакция не вдается.
Но вот дальше: «Постоянные, давние подписчики, сочувствующие изданию и могущие прислать на 1897 год полную подписную сумму (15 р.), не делая вышесказанного зачета, окажут этой присылкой значительную поддержку изданию и получат в конце 1897 года юбилейную премию (25-летия издания). Список этих лиц будет печататься в журнале 1897 г.» А это уже мольба о помощи. На призыв откликнулись, и уже в февральском выпуске печатается большой список жертвователей. Интересен сам этот список. Среди читателей журнала его императорское величество, государь, наследник, цесаревич Георгий Александрович; их императорские высочества, великие князья Михаил Александрович, Владимир Александрович, Николай Николаевич, Петр Николаевич, Сергей Михайлович, Георгий Михайлович; князья А. В. и В. А. Барятинские, Б. Н. и Л. Л. Голицыны, А. В. Шаховской, А. А. Ширинский-Шихматов, графы Илл. Ив. и И. Илл. Воронцовы-Дашковы, И. А, Уваров, С. Д., Д. С. и Б. С. Шереметевы из Петербурга и Б. С. Шереметев из Тбилиси, графиня М. А. Стенбок-Фермор; бароны И. Н. Корф и Струве; банкир и промышленник П. П. Рябушинский; фабрикант С. В. Морозов выписывает сразу три экземпляра - два для себя и один для фабричной библиотеки; есть и коллективные подписчики - земства, училища, армейские соединения. Любопытна и география подписчиков: Владивосток, Хабаровск, Благовещенск-на-Амуре, Барнаул, Минусинск, Верхнеуральск, Иркутск, Томск, Сысертский завод, Тифлис, Кутаис, Ревель, Нижнеудинск, Наманган, Ташкент, Вильна, Кишинев, Эривань и даже Ханькоу и Тянь-Цзин.
Дела журнала кое-как поправляются, но Леонид Павлович уже неизлечимо болен (обязанности редактора выполняет Н. В. Туркин). Когда в январе 1898 года в Москве собирается Всероссийский съезд охотников, Сабанеев на нем присутствовать не может - он прикован к постели. Съезд посылает ему роскошный серебряный чайный сервиз с надписью: «Глубокочтимому Леониду Павловичу Сабанееву от товарищей, учеников, сотрудников и друзей охотников на добрую память о съезде охотников и XXV-летии журнала «Природа и охота», 1898г.»
Тяжело больного Леонида Павловича перевозят в Ялту, но ничего уже сделать нельзя, и 25 марта 1898 г. он умирает. Его хоронят в Ялте, на Ауткинском кладбище, а в июньском выпуске журнала «Природа и охота» появляется письмо егермейстера М. В. Андреевского «Открытие подписки на памятник Леониду Павловичу Сабанееву по почину его императорского высочества великого князя Сергея Михайловича», который вносит 100 рублей «для сооружения памятника на могиле Леонида Павловича. Да послужит почин его императорского высочества в этом деле объединяющим стимулом в среде охотников России. Между ними, конечно, окажутся желающие следовать доброму примеру, которые захотят тоже внести свои лепты на упрочение памяти того, кто всю свою жизнь много и плодотворно трудился ради благоустройства отечественной охоты». Начался сбор денег. Жертвователей оказалось много, их списки печатаются в журнале в 1899 и 1900 году. Но памятник так и не был поставлен. В 60-е годы 20-го века Ауткинское кладбище в Ялте было ликвидировано, теперь на его месте сквер. Могила Сабанеева утрачена. В 1904 году исполнилось 60 лет со дня рождения основателя самого популярного охотничьего журнала - на страницах издания об этом ни слова. 1908 год - десять лет после смерти Сабанеева - и опять ничего. Нет пророка в своем отечестве.
Журнал «Природа и охота» пережил своего создателя на четырнадцать лет, но он явно доживал свой век, он похудел, стали появляться сдвоенные номера, поредел состав авторов, бывало, что одному лицу принадлежала почти четверть материалов номера, а то и больше (в августовском выпуске 1908 года, например, из 17 материалов 5 вышли из-под пера редактора ‑ издателя Н. В. Туркина. Это не упрек, нет; понятно, что не от хорошей жизни бывает такое). Наконец, в 1912 году без объявления и предупреждения сабанеевский журнал тихо скончался на шестом номере. Вместе с ним прекратилась и «Охотничья газета». Не стало последнего детища Л. П. Сабанеева.После ухода человека остаются его дела.
ТРУДЫ О РЫБАЛКЕ
Осталась книга «Рыбы России», впервые увидевшая свет более ста лет назад - в 1875 году. Ее оценили очень высоко, для рыболовов-любителей она стала настольной книгой. Уже тогда, при жизни автора, она считалась классикой рыболовства. Жизнь книг по специальным вопросам, как правило, недолговечна: прогресс цивилизации стремителен, и сегодняшние новые идеи быстро устаревают. С «Рыбами России» этого не случилось, хотя, конечно, многие конкретные факты, тесно привязанные ко времени и географии, сейчас требуют уточнения. Но главное - анализ поведения рыб, их нравы и привычки, точные наблюдения и меткие замечания - все это актуально и сегодня . Уж на что самолюбивы англичане, однако в журнале «Англия» один из них, гордо отметив, что в Британии первая книга о рыбалке появилась намного раньше, чем в России, тут же вынужден был признать, что такого капитального труда, как «Рыбы России», у них, к сожалению, нет.
Для многих рыболовов книга Сабанеева и сегодня мудрый и плодотворный источник. Помнится, на страницах альманаха «Рыболов-спортсмен» один страстный рыболов-изобретатель (а таких у нас немало), рассказал, как изобрел поплавок-бочку и много лет с гордостью делился своим изобретением с товарищами по страсти, но вдруг, познакомившись с книгой «Рыбы России», обнаружил, что Сабанеев описал такой поплавок сто лет назад. Несмотря на успех книги, Сабанеев продолжал работать над текстом и в 1892 году выпустил второе, значительно переработанное издание.
Другая крупная работа Л. П. Сабанеева по рыбалке - «Рыболовный календарь» - была опубликована при жизни автора лишь однажды, и то не как самостоятельная работа, а в составе «Охотничьего календаря» (первое издание 1885 года). Однако книга эта имеет самостоятельное значение, ее оценили читатели-рыболовы, и впоследствии, уже после смерти автора, она неоднократно переиздавалась как в составе книги «Рыбы России», так и самостоятельно.
Еще одна крупная работа «Заметки московского рыболова» была опубликована в «Охотничьей газете», но никогда не выходила отдельным изданием. Та же участь и у очерка «Княспинское озеро» (журнал «Природа и охота», 1874). Много полезного может почерпнуть рыболов и из очерка «Жизнь рыб и рыболовство на Зауральских озерах», несмотря на его узкорегиональный заголовок. Очерк первоначально был опубликован в сборнике «Природа» (1873), а затем вышел отдельным изданием (1874).
Труды Л.П.Сабанеева по рыболовству, что называется, "сделали ему имя", и для многих он прежде всего рыболовный автор. Да и сам Сабанеев уделял рыбалке много времени, был удачливым удильщиком, хорошо знал повадки рыб, щедро делился своими знаниями с окружающими. В Московском обществе рыболовства, почетным членом которого он состоял от самого его основания, Леонид Павлович был инициатором рыболовных выставок, на которых демонстрировались новые снасти и снаряжение, талантливые самоделки и изобретения. Сабанеев и сам занимался изготовлением и усовершенствованием снастей, и на выставке в Русском охотничьем клубе в Москве весной 1887 года многие его удилища и донки были признаны лучшими.
Московское общество рыболовов. 1890-е
В очерке о жизни Л.П.Сабанеева и его творчестве Н.В.Туркин писал: «Ихтиология была его самою любимою наукой, и ей он посвятил много труда. В связи с этим он был страстным рыболовом и до конца жизни своей не бросал удочки. За месяц до смерти, собираясь в Ялту, он мечтал о том, как будет ловить рыбу в море, и за несколько дней до смерти он еще осведомлялся о местах уженья, рассчитывая на ловлю по выздоровлении...Член Государственного совета Вешняков, оценивая научное значение трудов Леонида Павловича по ихтиологии, высоко ставил их, указывая, между прочим, на заслуги Сабанеева в широком распространении им в среде русского общества знаний по ихтиологии. Сабанеев работал над тем или другим вопросом не потому, что он случайно заинтересовал его, а всегда руководствовался мыслию изучать в полноте то, что действительно важно и полезно для жизни и имеет к ней прямое отношение, и, изучив, передавать их в такой общепонятной, завлекательной форме, которая делала его труды достоянием масс. Форма же его трудов никогда не была громоздка или неясна, а напротив, всегда отличалась ясностью, простотою, краткостью и силою выражения».
ТРУДЫ ОБ ОХОТЕ
Труды Л. П. Сабанеева по охоте занимают в его наследии огромное место, по объему - более чем в два раза по сравнению с рыболовными. К сожалению, большинство его работ (за исключением, пожалуй, «Охотничьего календаря») не нашли первоначально задуманного воплощения.
В самом деле: в 1876 году выходят почти одновременно две охотничьи монографии «Тетерев-косач» и «Глухой тетерев». Это серьезные, глубокие исследования, не потерявшие своего значения и до сего дня. В 1878 году выходит еще одна монография - «Рябчик». Казалось бы, что же тут удивительного - самостоятельные работы, имеющие самостоятельное значение... Но в том-то и дело, что это фактически главы задуманного Сабанеевым фундаментального труда, о чем автор предупредил читателя предисловием к монографии «Тетерев-косач»: «Предлагаемая брошюра составляет первый выпуск обширного сочинения «Охотничьи птицы России»… Все сочинение будет состоять из трех томов… По этому первому выпуску читатель может судить как о программе предпринятого нами труда, так и о том, насколько удачно выполнена задача представить возможно полное описание образа жизни каждой птицы и различных охот на нее».
Ознакомившись с монографиями, читатель, без сомнения, одобрит и замысел и исполнение, но - увы! - «Охотничьи птицы России» так и не родились на свет. Вот еще один пример. В 1877 году в сборнике «Природа» появляется первая часть охотничьей монографии «Волк» под названием «Естественная история волка». В 1878-1881 годах в журнале «Природа и охота» публикуются главы второй части - «Способы истребления волков». В конце последней публикации (о ловле волков) автор замечает: «Этот последний способ составляет как бы переход к отравлению волков, которое составляет предмет следующей статьи». Однако следующая статья так и не появилась, а монография осталась незавершенной, хотя и в таком виде она имеет огромное значение.
Есть все основания предполагать, что очерки Л. П. Сабанеева, об охоте на медведя, лося, соболя, косулю тоже не были случайными. Дело в том, что очерки «Медведь и медвежий промысел на Урале» и «Лось и добывание его в Пермской губернии» были опубликованы в 1871 году в журнале «Заря» под одним общим заголовком «Звериный промысел в России». Появившиеся чуть позже еще два очерка «Соболь и соболиный промысел» (1874) и «Косуля и козлиный промысел в Уральских горах» (1875), сходные по своему построению с первыми двумя, заставляют задуматься: а не было ли в планах автора подготовить очерки о всех либо о самых популярных охотничьих животных и издать их отдельной книгой, может быть даже, под уже возникшим однажды обобщенным названием «Звериный промысел в России».
И наконец, самый впечатляющий и самый печальный пример. В 1893 году в журнале «Природа и охота» появилось объявление о подписке на трехтомное издание «Собаки охотничьи, комнатные и сторожевые». Первый том («Легавые») вышел в 1896 году. Над вторым томом («Борзые и гончие») автор работал до самых своих последних дней - последний очерк, о бассетах, был найден в бумагах Л. П. Сабанеева после его смерти и опубликован в журнале «Природа и охота» в 1899 году. К третьему тому автор не успел приступить. Вспомним, что ему было всего-то 53 года.
В полном объеме был выполнен только замысел книги «Охотничий календарь», который вышел в 1885 году (вместе с «Рыболовным календарем» в качестве второй части), а затем вторым изданием в 1892 году. Второе издание было значительно переработано и дополнено настолько (текст увеличен в полтора раза, добавлено сто рисунков), что пришлось убрать «Рыболовный календарь».
И, наконец, еще об одном колоссальном создании Л.П.Сабанеева - о его «Указателе книг и статей охотничьего и зоологического содержания», который сначала печатался в журнале «Природа и охота», а затем в 1884 году был издан отдельной книгой. Этот огромный перечень литературы, содержащей какое-то апокалиптическое число названий (6666), потребовал огромного трудолюбия, энциклопедических знаний, широты взглядов и, конечно, необыкновенной любви к предмету занятий. Труд Л.П.Сабанеева был по достоинству отмечен Золотой медалью Императорского общества акклиматизации животных.
ЗНАЧЕНИЕ ТРУДОВ САБАНЕЕВА
Девятнадцатый век справедливо считают золотым веком в развитии русской культуры. Однако, отмечая огромный вклад в мировую сокровищницу цивилизации выдающихся русских писателей, художников, композиторов, мы часто забываем о других явлениях общественной жизни, развитие которых в девятнадцатом веке в России также достигло заметных высот. Мы не всегда отдаем должное успехам русской теоретической науки, инженерной мысли, торговых отношений, предпринимательства, издательского дела, наконец, таким, отнюдь не второстепенным, явлениям в русской жизни прошлого столетия, как спорт, туризм, рыболовство и охота.
Конечно, охота и рыболовство существовали на Руси, можно сказать, всегда. Но в девятнадцатом веке они приобрели совершенно новые черты и стали тем, что мы в наше время называем спортивно-любительским рыболовством и охотой. Впрочем, тогда главенствующее положение имела охота, а рыболовство составляло как бы ее часть: не случайно первоначально «Рыболовный календарь» Л.П.Сабанеева входил как особый раздел в его же «Охотничий календарь», а статьи о рыбалке печатались на страницах изданий, в названии которых присутствовало только слово «охота» - «Журнал охоты», «Природа и охота», «Охотничья газета»...
В то время не существовало самого термина "спортивно-любительская охота", его заменяло название "правильная охота", то есть охота по определенным, уже установленным (не всегда, правда, изложенным письменно) правилам. Эту "правильную охоту" достаточно четко отличали от охоты промысловой, то есть такой, которая ставила во главу угла добычу - либо для собственного пропитания, либо для торговли. Деревенские жители - и крестьяне, и помещики - вели охоту для собственного стола; промысловики - охотники-профессионалы - для продажи скупщикам; здесь не было охоты ради охоты, ради удовлетворения своей страсти, своего азарта.
Однако, чем дальше, тем больше выявлялась категория людей, для которых охота была делом профессиональным, но служила не для удовлетворения физических потребностей, а делом, так сказать, духовным, питала страсть, азарт, желание померяться силами, проявить смекалку, терпение, находчивость, выносливость, то, что делает охоту спортом, а охотника - спортсменом, хотя само это английское слово применительно к охоте стало появляться в России только в конце девятнадцатого века, а до того, как уже говорилось, речь шла о "правильной охоте". Да и само общество охотников носило наименование «Общества любителей правильной охоты». Таким образом, понятия «любитель» и «правила» в охоте сложились где-то к середине 19-го века. К этому же времени начинают вырисовываться сами контуры этого явления, а вместе с ними и литература об охоте (напоминаем, что рыболовство входит в охоту).
Девятнадцатый век был периодом становления рыболовно-охотничьей литературы, и выработанные в это время каноны живы до наших дней. В целом рыболовно-охотничью литературу этого века можно достаточно четко разделить на три периода: доаксаковский, аксаковский и сабанеевский. Доаксаковский период начинается еще в восемнадцатом веке, когда появляются анонимные книги с традиционными для того времени длинными названиями, излагающими вкратце содержание произведения. Таково, например, «Наставление человеку, упражняющемуся в охоте, и разговор приятелей Пустынника и Лесолюба о должности охотника и наблюдении охоты и хранении заповедных мест, с приобщением о качестве винтовального и другого охотничьего ружья, о примечаниях, употребляющихся во время применения себя к стрельбе, о порохе и как его приготовлять и узнавать доброту, о обучении легавых щенят и о содержании собак». Здесь, очевидно, нужно перевести дыхание и добавить, что книжица сия вышла в Санкт-Петербурге в 1766 году и обычно упоминается в литературе под кратким названием «Разговор Пустынника с Лесолюбом».
Подобных книг было довольно много и в восемнадцатом веке («Достаточный егерь, или Стрелок», 1774; это сокращенное название, так как на полное просто места не хватит), в первой половине девятнадцатого - как анонимные («Карманная книжка для егерей и птицеловов», 1822, «Карманная книжка русского барина-охотника, или Собрание наставлений, относящихся к рыбной, птичьей и звериной ловле…», 1840), так и полуанонимные, то есть обозначенные не раскрытыми до сих пор инициалами: Н. П. «Карманная книга для егерей и охотников, или Бесценный подарок любителям звериной ловли и птичьей стрельбы»... (1836); М. М. «Егерь, псовый охотник и стрелок» (1838).
Большинство подобных книг весьма примитивны в изложении, написаны скучным казенным языком наставлений, да и по содержанию это чаще всего компиляция из сочинений иностранных авторов. В этом, впрочем, только один М. М. имел мужество признаться, написав в подзаголовке: «Выбрано из сочинений лучших иностранных писателей». Собственно русская охота проявляется здесь как вкрапление в чужую материю без какой-либо системы и логики.
На этом фоне заметно выделяются достаточно объемные книги В. Левшина: «Современный егерь, стрелок и псовый охотник» в 2 томах (вышла без имени автора в 1774 г.), «Книга для охотников до звериной, птичьей и рыбной ловли» (в 4 томах, 1810-1813) и ее сокращенный вариант в 2томах «Псовый охотник, или Основательное и полное наставление о заведении всякого рода охотничьих собак...» (1810). Выделяется также работа Ивана Гурьянова «Ручная книга егерей и охотников» (1830) и такие произведения А. Венцеславского, как «О псовой охоте» (1846), «Терминология псовой охоты» (1847-1849), «Псовая охота вообще» (1848), «Птичья, или егерская, охота».(1851) и его многочисленные статьи в периодике.
Чисто рыболовных книг в доаксаковский период было значительно меньше. Первое произведение о рыбалке - статья «О ловлении рыб удою» - появилось в журнале «Экономический магазин» в 1780 году, а в первой половине девятнадцатого века рыболовам были предназначены лишь специальные разделы в трудах В. Левшина «Всеобщее и полное домоводство» (1800) и «Книга для охотников» (1812), в анонимной «Карманной книжке русского барина-охотника» да две небольшие книжечки - безымянный «Опытнейший рыболов, содержащий в себе любопытные и редкостные секреты, касающиеся до рыбной ловли всякого рода снастями» (1829) и «Новейший и опытный рыболов...» А. Петрова (1829).
Появление книг С. Т. Аксакова «Записки об уженье рыбы» (1847) и «Записки охотника Оренбургской губернии» (1852) ознаменовали новый этап в развитии русской рыболовно-охотничьей литературы. Аксаков - прежде всего внимательный и пытливый наблюдатель, он исходит из собственного опыта, очень редко прибегая к чужим свидетельствам. Вместе с тем ему не чужд дар аналитика и систематика, его изложение последовательно, логично, насыщено богатым фактическим материалом, а главное - выражено живым, эмоциональным языком. Он переживает сам и заставляет сопереживать читателя.
После появления замечательных произведений Аксакова нельзя уже было писать по-прежнему. Конечно, подняться до аксаковских высот было просто невозможно в силу масштаба его дарования, но важен сам принцип подхода к тематике: личный опыт, живая жизнь, аналитичность, наблюдение над поведением животных, психологичность, логическое построение, живая речь и эмоциональная окраска.
Можно назвать множество авторов, заявивших о себе в промежутке между первыми книгами С. Т. Аксакова и трудами Л. П. Сабанеева: это и М. П. Вавилов с его «Охотой в России во всех ее видах» (1873), и Л. Васкель с «Карманной книжкой для начинающих охотиться с ружьем и легавою собакою» (1856), и Н. Воропай («Охота на севере России», 1871), и П. М. Мачеварианов («Записки псового охотника Симбирской губернии», 1876), и С. Романов («Ружейная охота на птиц в России», 1874 и «Охотничий словарь», 1876‑1877), и Д. А. Вилинский, Е. Прокудин-Горский, Ф. Свечин, И. Г. Шведов, Н. А. Вербицкий, Н. П. Ермолов, Н. Н. Воронцов-Вельяминов, Ф. Арсеньев, и, конечно же, прямые наследники Аксакова – писатели большого литературного дарования – А. А. Черкасов («Записки охотника Восточной Сибири» и «Из записок сибирского охотника») и Е. Э. Дриянский («Записки мелкотравчатого»).
В рыболовной литературе крупных имен и основательных книг было меньше (назовем статьи, очерки, рассказы и книги В. Арсеньева, С. Ходнева, М. Вавилова, И. Радкевича, П. Терлецкого), но может быть, именно поэтому первой крупной работой Л. П. Сабанеева была именно книга о рыбалке, его знаменитые «Рыбы России», вышедшие первым изданием в 1875 году. Первое его крупное охотничье произведение («Охотничий календарь») вышел в свет только через 10 лет, в 1885 году, хотя отдельные статьи об охоте печатались в журналах в 70-е годы. Сначала отдельные статьи по этим вопросам появлялись в «Журнале коннозаводства» (1842-1864) и в «Газете лесоводства и охоты» (1855-1859). Известно, что С. Т. Аксаков мечтал о собственном охотничьем издании и даже в начале 50-х годов подал прошение о разрешении ему выпускать «Охотничий сборник», но получил отказ.
Наконец, в 1858 году охотник и литератор Георг Мин начинает издавать «Журнал охоты» - первый в России специальный охотничий журнал, который выходил до 1860 года, а затем, после годичного перерыва, еще и в 1862 году (в охотничьей библиографии известен как «Журнал охоты» Мина). В 1869 году в Петербурге начинает появляться «Журнал охоты и коннозаводства» (просуществовал до 1874 года), а в 1879 году в Москве ежемесячный «Журнал Московского общества охоты». Но в это время уже существует сначала «Журнал охоты» Л. П. Сабанеева (с 1874 года), а затем его же «Природа и охота» (с 1877 года).
Говоря о сабанеевском периоде в развитии русской рыболовно-охотничьей литературы, пришедшем на смену аксаковскому, мы ни в коем случае не вправе сравнивать масштабы литературного дарования этих двух авторов. Они не сравнимы и не соизмеримы, потому что это совершенно разные люди по складу своего мышления, по направленности творчества. Писатель высокого художественного дарования С. Т. Аксаков уходил в натуралистику, в природоведение, не отказываясь от литературы, соединяя литературу и природу. Л. П. Сабанеев, ученый-исследователь по своему складу, настраивал научное изложение предмета на аксаковскую литературность, стремился, насколько это было в его силах, обогатить науку писательской эмоциональностью. Это, естественно, не всегда ему удавалось, но, вне всякого сомнения, многие страницы «Рыб России» - высокая литература.
Если до С. Т. Аксакова преобладала инструктивная литература, а С. Т. Аксаков сделал ее популярной, то при Л. П. Сабанееве она стала научно-популярной. Все дальнейшее развитие рыболовно-охотничьей литературы вплоть до наших дней шло на тех основах, которые заложил и определил Л. П. Сабанеев – замечательный русский охотник, рыболов, ученый и издатель.
По очерку Эрлена Кияна
Н. В. Туркин. Жизнь и деятельность Л. П. Сабанеева. В кн.: Л. П. Сабанеев. Рыбы России. Жизнь и ловля (уженье) наших пресноводных рыб. 3-е издание. Под редакцией Н. В. Туркина. Издание А. А. Карцева. Москва, 1911 год, стр. XIV.
Тем самым мы вовсе не хотим сказать, что остальные работы Леонида Павловича читать сейчас было бы неинтересно и что их не следует рано или поздно издавать в виде собраний сочинений Л. П. Сабанеева. Но это предмет для особого разговора и в другом месте.
В озерах Балхаше и Алакуле лет пятнадцать назад найден был другой вид окуня (Регса Schrenckii), отличающийся более продолговатым телом, выдающеюся нижнею челюстью, вогнутым лбом и однообразною окраскою.
В Гдейском озере Старорусского уезда, по свидетельству Богословского, встречаются 12-фунтовые окуни. Такие же окуни водятся в некоторых озерах Уфимской губ., напр. в Бессонном или Сметанном озере (Уфимск. у.), замечательном своею глубиною и сернистою водою, почему водящаяся в нем рыба в пищу не употребляется. Очень крупные окуни встречаются также в реках Лапландии.
В начале 1889 года, как сообщали газеты, в речке Сарусе Акмолинской области был пойман полупудовый окунь. Чучело его хранится в Екатеринбургском музее.
По новейшим наблюдениям Пико в Женеве, окунь весом с фунт с небольшим (½ килогр.) заключал 992 т. икринок, составлявших четвертую долю веса рыбы. Таким образом, окунь принадлежит к самым плодовитым нашим рыбам.
В Московской губернии рачки эти встречаются в довольно большом количестве в озерах Косине и Сенежском, славящихся обилием и величиною окуней.
Всего удобнее сделать небольшие проруби, вставляя в них снопы соломы так, чтобы они на четверть были выше поверхности льда. Этот давно известный способ делает ненужной постоянную расчистку проруби. В запрудах, где уровень воды часто изменяется, лед садится и образует сдвиги и трещины, проруби почти излишни. В непроточных озерах у нас большею частию только неводная зимняя ловля, требующая большого числа прорубей, спасает рыбу от т. н. сдыхания.
Приготовляя окуня на малосол, его разрезают (на нижней Волге) по спине, вдоль хребта, и употребляют до 7 пудов соли на 1000 штук крупного.
Это не волос, а очень толстая и упругая шелковая нить, вытягиваемая из гусеницы шелковичного червя.
Я весьма удачно ловил окуней на свежепросольную верховку. Окунь брал на нее хуже, чем на живую, но лучше, чем на уснувшую. (См. далее - «Верховка»).
Для зимней ловли окуней червей запасают с осени и держат (на нижней Волге) в корчагах, кормя отрубями и лошадиным калом.
Хорошие, т. е. прямые, можжевеловые шестики можно доставать в Москве на воскресном птичьем базаре (на Трубе) по 20–30 к. за десяток.
Еще удобнее пульки просверленные. Такие легче надевать и снимать, что делается очень просто: леску на известном расстоянии от крючка сгибают вдвое и продевают в отверстие пульки; в образовавшуюся петлю продевают крючок и затем петлю затягивают. Если же пулька с колечком, то в петлю продевается сама пулька.
У живца, задетого за верхнюю губу, рот всегда полураскрыт, тогда как если живец насажен за обе губы, то он может рот и закрывать и немного открывать.
Подробное описание разнообразнейших блесен, употребляемых в России и собранных, а также самого блеснения составит предмет особого исследования. Здесь же я по необходимости должен ограничиться лишь поверхностным очерком этого интересного, чисто русского способа ловли.
Можно просто продеть медную проволоку (толщиною в булавку), согнуть ее кольцом, концы закрутить и к ним крепко привязать шелком леску.
Судя по тому, что судаки чернеют и в садках, надо полагать, однако, что это происходит от качества, именно мутности и несвежести, воды. Впрочем, известно, что всякая «стоевая», т. е. оседлая, рыба всегда темнее цветом, чем «ходовая».
В притоках Камы судак, кажется, не встречается севернее Чусовой и Вятки; в Финляндии он, однако, доходит до 66½° с. ш. По свидетельству Кесслера, главным пристанищем судака служат, в Петербургской губ., Финский залив и озера Ладожское и Чудское, но он водится также во всех более значительных реках, напр. Нарове, Луге, Неве, Волхове, Свири, Сяси. В последней он иногда (в Сяських Рядках) достигает замечательной величины. По Днепру судак идет до Смоленска, но там уже редок; в главнейших притоках этой реки - Припяти, Десне, Сейме, Поле, Ворскле, Орели - он еще довольно многочислен.
Дубами называются стволы деревьев, б. ч. дуба, находимых в большом количестве как на дне, так и в размытых берегах многих рек (средней России) и попавших сюда, вероятно, еще в доисторические времена. Местами они лежат совершенно правильными рядами. Этот черный, или морёный, дуб служит местами предметом промысла, так как весьма ценится для бондарных изделий.
От глаза до конца красного пера (заднепроходного плавника). Полная мера от конца носа до конца хвоста приблизительно на ¼ доли больше. Четырнадцативершковый судак имеет, собственно говоря, 18 вершков длины.
В р. Самаре (и на Волге у г. Самары) судака ловят с середины мая около обрывистых и каменистых берегов - на донные, наживленные подъязиком или щуренком.
Дубьем называются здесь стволы дубов, замытые водою сотни, тысячи лет назад- Дуб этот, под названием черного, идет на различные поделки, и так как он очень прочен и красив, а добывается из воды с большим трудом, то ценится много дороже современного.
Ерши эти, вероятно, принадлежат к особому виду Acerina fischeri Eichw. (Analecten a. d. Palaeontologie und Zoologie. 1871). Известно, что из Петербурга на коронацию покойного императора было отправлено сорок ершей, весивших ровно пуд.
По Варпаховскому, в оз. Ильмене ерш нерестится в конце марта, а щука - в начале апреля. Весьма сомнительно, чтобы в Свияге ерш терся в мае (Рузкий), и это, вероятно, ошибка.
Судя по быстроте роста, одинаковой с пескарем, ерш вряд ли живет более 10 лет. Я думаю даже, что и в больших реках, напр. Волге, очень немногие, самые крупные, ерши старше 5 лет. В Москве-реке в жаркое лето 1890 г. ерш-селеток В июле был в 1½ раза крупнее, чем ерш 1889 г., и ловился в большом количестве на двойчатки (на мотыля или навозного красного червя).
Двойчатка, или двухвостка, которая многими москворецкими рыболовами употребляется для ловли и других рыб, а не одних ершей, делается таким образом: берется по 4–6 и более самых длинных щетин, до 4 вершков (отборная щетина продается в Москве у Бека на Софийке по 5 коп. пучок), тонкие концы их (иногда одна-две щетинки толстыми концами) связываются обыкновенным узлом, щетинка свивается, а толстые концы, во избежание раскручивания, обматываются шелком, ниткой или самой тонкой проволочкой. Две таких прядки накладываются одна на другую толстыми концами (на ¼ вершка) и также обматываются. Затем берут волосяной поводок (4-волосный и толще, смотря по надобности) и привязывают его (захлестывают, сделав петлю) к самой середине этой как бы перекладины из щетины. Грузило - просверленная картечина или пуля - продевается в поводок и обыкновенно закрепляется на щетине, для чего предварительно грузило разрезывают до половины и защемляют. К концам щетины привязывают поводки из 2–3 хороших волос (отнюдь не жилок, если ловят на тонкую леску) и не длиннее четверти, чтобы не путались. К поводкам привязываются непременно мотыльные крючки, соответствующие размерами №№ 6–8. При ловле ершей берется значительный запас двойчаток (часто обрываются при задевах) с грузилами различной тяжести.
На Москве-реке устанавливают лодку или на двух камнях, или на 2-х просверленных кусках рельс (от 30 до 50 ф. каждый), реже на небольших якорях. Один груз спускается с носа, другой - с кормы, причем одиночный ловец ставит сначала лодку носом почти против течения и спускает камень или рельсу с кормы, затем быстро переходит на нос и спускает другой груз, прежде чем лодка сделает полный оборот. На очень глубоких и больших ямах некоторые рыболовы перетягивают через всю реку крепкую толстую бечеву или тонкую веревку, на которой и передвигаются в стороны.
Это очень крупный, относительно длинный беловатый червь, живущий больше в глиняном грунте и замечательный своею крепостью, живучестью и быстротою движений; голова у него очень острая, первая треть темнее, с синеватым отливом, хвост плоский, иногда почти белый.
Вообще брать ерша надо осторожно, так как уколы его плавников и жаберных колючек заживают нескоро и у людей золотушных сильно разбаливаются.
Искусственные мотыли (из плетеной крашеной жилки), появившиеся было в продаже, оказались непрактичными, но очень может быть, что они окажутся пригодными на быстрине и для очень голодной рыбы, хватающей насадку с налета.
В конце февраля мормыши к тому же начинают заботиться о размножении. С первых чисел марта их можно уже видеть парами, in copula.
В Дону, у Павловска, по свидетельству г. Познанского, встречаются бирючки, имеющие от конца до конца хвоста семь вершков. На Десне также нередки носари в 5–6 вершков (Вербицкий)
Мне были доставлены носари из Задонского уезда, но они встречаются и в верховьях Дона в Данковском уезде Рязанской губ. В Тульской губ., где Дон прегражден мельничными плотинами, бирючка, кажется, уже нет.
Сетевой лов относится к промысловой добыче рыбы и для любительского рыболовства не разрешен. - Ред.
Сведения о распространении их в реках Черного моря весьма неопределенны. По Чернаю, трехиглая колюшка водится в Сейме, Псле и мелких речках Харьковской губ., по Кесслеру - в Днепре нередко, а позднее он говорит, что ее недостает в Дунае, Днестре и Днепре. Во всяком случае, девятииглая колюшка в реках южной России еще никем не была замечена.
Еще более подробные сведения о нересте колюшки можно найти в книге «Аквариум» г. Золотницкого (2-е изд.).
По современной классификации - Mesogobius batrachoce-phalus (Pallas) - бычок-кнут, или бычок-мартовик.
Изо всех рыб карась достается налиму всего реже по той простой причине, что они почти никогда вместе и не встречаются. Поэтому весьма странно, что барон Черкасов считает карася любимою пищею налима после ерша и притом тоже по причине слизистости (?). Карась, однако, гораздо менее слизист, чем, например, плотва, не говоря о лине.
По-видимому, налим, подобно треске, очень чувствителен к боли, почему и не выказывает сопротивления, соответственного его величине. Как известно, нет рыбы смирнее и поводливее трески: пудовые экземпляры этой рыбы вытаекгимаются на поверхность с такою же легкостью, как небольшие рыбки.
В настоящее время лученье и глушенье рыбы для любительского рыболовства запрещены. Во многих районах запрещена также ночная ловля на любые снасти. - Ред.
Подледники (разновидность подпуска) в настоящее время для любительского рыболовства запрещены. - Ред.
В настоящее время багрение, а также ловля на голые крючки для любительского рыболовства запрещены. - Ред.
Ловля сетями и ловушками относится к промысловой добыче рыбы и для любительского рыболовства запрещена. - Ред.
На нахождение угря в реках Белого моря указывали еще Паллас и Георги, но Данилевский, однако, не упоминает о нем, и вряд ли угорь встречается в северных реках. Заметим кстати, что К. К. Пенго, рассматривая распространение угря в России, ошибочно ссылается на проф. Кесслера, утверждая, что угорь водится в р. Онеге, так как Кесслер имел в виду не эту реку, а Онежское озеро и даже прямо говорит, что Пальозеро и Лижмозеро составляют крайние пределы распространения угря в северо-западной части Онежского края.
По Poitevin, нора угря всегда имеет два отверстия. Морисо говорит, что норы угорь выкапывает хвостом. По словам Терлецкого, угри на зиму заползают в ими самими приготовленные норы, в мягкие берега, покрытые водою, и лежат там даже один на другом.
Вернее это приписать изменившемуся атмосферному давлению. Известно, что такое же беспокойство перед грозой и во время ее оказывают вьюны, налимы и другие донные рыбы.
По этим причинам в Сев. Америке угорь причислен в последнее время к вредным рыбам и в некоторых штатах выдаются премии за его истребление. -Л. С.
Мартышкинские рыбаки (около Ораниенбаума) рассказывали проф. Кесслеру, что угорь «играет» в июле, причем обвивается кругом тростника.
Ла Бланшер свидетельствует об угре, имевшем в длину около 2 метров, т. е. почти сажень. В р. Эльбе в 1786 г. пойман был угорь длиною более сажени, толщиною в пол-аршина в окружности, весом около 2 пудов. Бюффон упоминает об угрях в 4 метра длины, но показание это не заслуживает доверия. В Италии в р. По угри нередко достигают 20 ф. весу. Продолжительность жизни угря неизвестна, но весьма вероятно, что он может прожить в замкнутых бассейнах до 100 лет.
Сетевой лов относится к промысловой добыче рыбы и для любительского рыболовства запрещен. - Ред.
По современной классификации хариусы выделены в самостоятельное семейство хариусовых - Thymallidae.
По современной классификации корюшки выделены в самостоятельное семейство корюшковых - Osmeridae.
Впрочем, лосось встречается круглый год и в оз. Мелаар, в Швеции. Из Ладожского озера лосось входит и Волхов до порогов, Сясь, особенно Свирь и ее притоки Ташу и Оять. Онежский лосось входит исключительно в Шую, Суну, Немен и Шалу.
Озерный лосось по современной классификации относится к виду Salmo salar m. selago (s. s. relictus) Girard.
В Печоре, по Арсеньеву, была поймана в 1852 г. семга в 2 пуда 15 ф. 90-фунтовые лососи попадались даже в Немане и Вилии (см. «Материалы для геогр. и стат. России»), а 60-фунт. ловили (лет сорок назад) в р. Луге (Фантеев).
Каспийский лосось по современной классификации относится к другому виду - Salmo trutta caspius Kessler.
По Терлецкому, лосось подымается по Западной Двине только до Динабурга, редко до Дриссы, хотя, по-видимому, свойства берегов, русла и самой воды совершенно одинаковы и далее до городов Витебска и Велижа. То же самое явление встречается в Виленской губернии в реке Вилии. Лосось, выходя из Балтийского моря в начале сентября месяца, движется вверх по Неману и далее по его притоку Вилии до впадения в эту реку Жеймены, в которую он поворачивает и стремится до ее верховий. Выше Жеймены, в самой Вилии, лосось весьма редко встречается, хотя Вилия и далее глубже и многоводнее своего притока Жеймены- Весною и летом лосось (в Немане и Западной Двине) встречается в устьях только при высоком стоянии воды. Курбатов сообщает, что лососи в Немане идут б. ч. в Меречанку и Черную Ганчу, где во время осеннего хода их бьют острогами, устраивая задержки их заколы.
Черноморский лосось в небольших количествах встречается в Черноморском бассейне. По современной классификации он относится к другому виду - Salmo trutta larax Pallas.
По Чернаю, они водятся в Дону, но это, вероятно, ошибка. Впрочем, по Нордманну, в реках южной России встречаются изредка, кроме форели, следующие рыбы сем. лососевых: лосось (Salmo salar), лох (Salmo spurius Pall.) и хариус. Надо полагать, однако, что эти рыбы попадаются только в Днестре, Буге и их притоках и очень редко заходят в Днепр, так как Кесслер упоминает только об одном случае поимки лосося (?). В Дунае лосось (Salmo hucho) встречается уже весьма нередко, и вернее, что в вышеупомянутых реках встречается именно этот вид.
Ход лососей в Терек начинается только с того времени, как вода начнет охлаждаться; сильнейший ход их бывает, когда температура воды приблизится к точке замерзания. В Онежском озере ход лосося в губы и затем реки (Немен, Водлу) начинается с весны и продолжается до осени. Выметав икру, он возвращается (облошалый) в озеро весной и ранее следующего года в реку не поднимается.
Это зависит от того, что половые продукты семги достигают полной зрелости только после продолжительного пребывания рыбы в пресной воде.
По Ла Бланшеру, лососи входят в реки исключительно после сильных дождей, в большую прибыль воды, и идут стайками и два ряда, которые образуют острый угол. Впереди, в самой вершине угла, идет самый крупный лосось, почти всегда самка. На Печоре рыбаки считают, что лосось проходит более 200 верст в одну ночь.
Замечательно, что лососи 2-го возраста, в это время пойманные и содержимые в замкнутых бассейнах, подобно птицам, запертым в клетках, выказывают необыкновенное беспокойство, выскакивают вон из воды и снут в очень большом количестве.
По Гольмбергу, семга уходит в море очень далеко от места вывода. Доказывается это тем, что в северофинляндских реках часто ловятся лососи с медными крючками, употребляемыми только на Аландских островах.
Чем именно кормится лосось в море - еще неизвестно: по одним, яйцами морских ежей, морских звезд, крабов, омаров; другие предполагают, что лососи выбирают такие места, где кишат мириады мелких существ; наконец, третьи думают, что главную пищу их составляют молодые рыбы. Последнее, надо полагать, всего вернее. Прирост лосося в пресной воде всегда незначителен, так как он здесь ест мало. Странно, однако, что лосось в Германии очень редко попадается на удочку, тогда как в Англии, Шотландии, Швеции и у нас в Финляндии и на Мурмане его удят в большом количестве. Известно, что в Рейне многие лососи, т. н. зимние, остающиеся в реке от 6 до 15 месяцев, безусловно, не принимают пищи.
Все ниже описанные снасти (невода, заборы, ставные сети, поезда, плавни, масельги) относятся к промысловым снастям и для любительского рыболовства запрещены. - Ред.
Такие рыбки были доставлены на вторую рыболовную выставку в Москве (1888 г.) г. Мироновым аз Вильманстранда вместе с соленой и потом засушенной уклейкой, употребляемой тоже вместо живой рыбы
По свидетельству Курбатова, лосось попадается близ Друскеник (в р. Ротничанке) на червя (в апреле), причем берет так жадно, что один раз был пойман лосось с 3 висящими во рту лесками, незадолго перед тем им оборванными.
Описание уженья на мертвую рыбку способом spinning, применимого у нас для всякой хищной рыбы, особенно судака, шереспера и крупного голавля, заимствуем из статей барона Черкасова «Заметки об уженьи рыбы». («Природа и охота», 1880, XI, стр. 30–37) и книги фон дем Борне (Ilustrirtes Handbuch der Angelfischerei. Berlin. 1875,6. 156–169).
Самый удобный из этих карабинчиков, Ь, способ соединения которого с сэт (или шнурком) показан под а.
Самый простой состав для этого следующий. Небольшое количество зеленого сургуча, изломанного на мелкие кусочки, кладут на несколько дней в небольшое количество 90° спирта, и когда он распустится, разводят спиртом же до густоты хороших сливок
Достойно замечания, что жерлицы в том простом и остроумном виде, в каком они употребляются во всей России, за границей вовсе неизвестны и заменены другими, более сложными снарядами (блоками-катушками, поставушами, т. е. пробочными кружками с намотанной бечевкой, и др.).
Salmo trutta Linnaeus чаще называют теперь кумжей.
По современной классификации - Hucho taimen (Pallas) - сибирский таймень
Впрочем, таймень по цвету тела и особенно величине, числу и форме черных пятнышек подлежит бесчисленным изменениям, зависящим от весьма различных условий. У молодых тайменей встречаются тоже красноватые пятнышки, как у форели.
Я нашел «леня» только в притоках Туры и Тавды в Верхотур-ском у. В медленно текущей Исети с ее притоками (Течей и Миясом) его нет; по тем же причинам мало вероятия, что он встречается в Тоболе, Ишиме и их притоках.
Бредники, сырпы и ботальяые мережи в настоящее время для любительского рыболовства запрещены. - Ред.
Все выше перечисленные местные способы добычи рыбы для любительского рыболовства запрещены. - Ред.
В некоторых ручьях Средней Европы, текущих частью под землею, были замечены даже совершенно бесцветные форели.
Форель встречается во многих речках и проточных озерах Финляндии, Петербургской губ., именно в окрестностях Гатчины (р. Ижо-ра, Оредеж, Верева) и в речках Ямбургского уезда; в pp. Тикше и Сарпе, впадающих в Оять, в Олонецкой губ. (и в некоторых других), во многих речках Новгородской губ., в pp. Белой и Щеберихе Тверской губ. Довольно обыкновенна форель в остзейских и северозападных губ., напр. и Ковенской губ. (Тельшевского у., речки Бобрунка и Ми-ния, напр.), Гродненской (Слонимский и Кобринский уезды); также, по-видимому, и в Витебской (р. Далысица Невельского у.). Как кажется, она встречается в лесных речках Пошехонского уезда Ярославской губ., в мелких притоках Костромы, в речке Нерехе Владимирской губ., и несомненно водится в родниковых лесных речках Казанской губ., впадающих в Каму, в верховьях некоторых притоков Свияги, в Сен-гилеевском уезде; в Городищенском у. Пензенской губ., в р. Айве и Вишнянге и других речках верховьев Суры; в Ардатовском уезде, в р. Желтушке, где ее зовут царской рыбой, также в верховьях притоков Сызрани и в других речках, впадающих в Волгу с правой стороны, в Симбирском и Сенгилеевском уездах; наконец, в р. Хмелевке Саратовской губ. В бассейнах Оки, Днепра и Дона форели едва ли водились и прежде. Мне известны только две местности, в которых живут форели, разведенные там в весьма недавнее время. Это - ключевой пруд в с. Бябриках Тульской губ. (около верховьев Дона) и пруды в имении графа Орлова-Давыдова близ ст. Лопасни Серпуховского уезда Московской губ.
В кавказских горных речках, впадающих в Черное море, форель, по словам г. Глушанина, питается главным образом каким-то особым видом водяного кузнечика (?), живущего в воде между камней; цвет этого кузнечика темно-серый, задние ноги длиннее передних, бегает довольно быстро, но прыгает довольно слабо. Кавказская форель, по видимому, очень редко питается рыбою. По крайней мере, на живца ее здесь никто не ловит, хотя она берет отлично на кишки птиц и на различное мясо.
По словам старинных петербургских охотников-рыболовов, форель в р. Ижоре вовсе не идет на искусственную рыбку, тогда как в р. Оредёже берет отлично. Всего удачнее производится лов форели на искусственную рыбку в окрестностях Иматры и озера Саймы, в р. Воксе. Лучше всего берет здесь форель зимою, после нереста, в декабре и январе, и очень многие- местные жители промышляют этою ловлею. Их искусственная рыбка сшивается из пестрой ситцевой тряпочки и имеет вид большого червя длиною немного более вершка; крючок (одиночный) торчит из задней трети рыбки. Ловля на нее производится всегда на лодке, вдвоем, причем один забрасывает, а другой правит лодкой, что на быстрине требует огромной сноровки.
В московских и петербургских магазинах, (торгующих) рыболовными принадлежностями, очень трудно достать хорошее и не очень дорогое нахлыстовое удилище, особенно в Москве. Всего выгоднее выписывать эти удилища из Англии при посредстве рыболовов-специалистов, напр. барона П. Г. Черкасова, Р. Е. Робинзона, которые обязательно предлагают свои услуги товарищам. Более подробные сведения о нахлыстовых удилищах можно получить из статьи барона П. Г. Черкасова «Уженье нахлыстом», помещенной в журнале «Природа и охота» за 1887 год.
На Иматре чухны ловят форель (и лосося) на луженый крючок, к которому привязано цветное перышко, а в Новгородской губ. с незапамятных времен употребляются для уженья форели и хариуса искусственные мушки из петушьей гривки, которая обертывается спирально вокруг стержня крючка 6-10 №. Мушка эта закидывается по течению и то притягивается, то отпускается, причем волокна пера прижимаются или растопыриваются.
У нас подобные чулки и чулки-штаны можно приобрести только в столицах, и складах Российско-Американской мануфактуры. Они сто-ют 15–20 руб., смотря по длине, но гораздо хуже английских, выписка которых обходится с пошлиной почти вдвое дороже русских.
Необходимо заметить, что эти последние, не полагаясь, подобно форели, на остроту зрения и быстроту движений, руководствуются более чутьем и вкусом, а потому ловля их на искусственную муху никогда не может быть так удачна, как ловля на настоящих насекомых. Об этом, впрочем, еще будет речь впереди.
Ловля на подпуски и упомянутые ниже переметы в настоящее время для любительского рыболовства запрещена. - Ред.
Rűhlich уверяет, что хариусы в некоторых кормных реках (Германии) достигают 4 и даже 7
В Виленской губ. (см. Корева «Материалы для географии и статистики России, Виленская губ.») хариус водится в некоторых каменистых речках около Вильны. Курбатов встречал его в Вилии и Немане, главным образом в притоке его, близ Друскеник - Ротничанке. По словам того же автора, хариус достигает здесь 3½ ф. веса. По свидетельству Либериха, рыбаки на р. Луге полагают, что хариусы входят в реку из моря и что ход их начинается в августе. Кажется, такого же мнения придерживаются и неманские рыбаки.
На севере хариус, по свидетельству Гофмана, встречается и в тундряных озерах, что, вероятно, обусловливается низкой температурой этих вод.
В подтверждение этого можно привести также то обстоятельство, что его, по словам нарвских рыбаков, часто сбрасывает с Нарвского водопада, после чего он обыкновенно так слабеет, что начинает кружиться под самым водопадом и легко достается в добычу рыбакам
Так, например, и конце осени и зимою хариус встречается и в нижней половине течения Сосьвы (в Богословском округе), имеющей здесь тихое течение и иловатое дно, а весной и летом здесь его никогда не бывает. Вероятно, исключительно в это время он попадается в Верхней Волге, Каме и, очень может быть, если верить свидетельству Лаптева («Материалы для геогр. и статист. России. Казанская губ.»), доходит до Казани. По Кесслеру, хариус иногда нерестится и в озерах по каменистым грядам (Онежское озеро).
По Ла Бланшеру, яйца хариуса оранжевого цвета; нерест производится при температуре + 8 и до + 12 °C; развитие икринок оканчивается в 18 дней. Бенске насчитывает в самке от 5 до 10 тысяч икринок в 3–4 милл. диаметром.
Свежий хариус обыкновенно приготовляется отварным на сливочном масле. Либерих советует жарить его двумя филейчиками в сухарях с молодым отварным горошком и с гренками. Немцы очень хвалят вкус только что пойманного хариуса, тут же на месте изжаренного на вертеле-колышке, причем палка просовывается в рот и задний проход.
По словам Либериха, хариус временно хорошо берет (во 2-й половине лета) на скакуна (кузнечика), но обыкновенно под водою, а не поверху, так что эта ловля ничем не отличается от такой же ловли язей (см. «Язь»).
Весьма странно, что в реках Англии, напр. в Темзе, корюшка встречается и ловится (в устьях) в большом количестве только с средины июля до конца ноября (нов. стиля); в конце марта она уходит в глубь Моря и возвращается обратно только через два месяца.
В Галичском озере (Костромской губ.) настоящего снетка нет и это название придается молоди окуня и ерша. В «Путеводителе по Волге», составленном Кучиным (1870 г.), находится известие, что на Люнде, одном из притоков Ветлуги, имеется небольшое озеро Нестиар, в котором снетки появляются периодически, вперемежку со щукою и окунем, их истребляющими. Может быть, это не снетки, а верховки (Leucaspius) или даже озерные гольяны.
В конце 1879 года рыбопромышленниками Александровского посада, главного рыболовного пункта на Псковском озере, был составлен приговор об уничтожении весеннего лова снетков («Вестн. Псковск. земства», 1890 г., № 7).
Ловля неводом относится к промысловой добыче рыбы к для любительского рыболовства запрещена. - Ред.
Этот способ высматривания рыбы подо льдом следовало бы иметь в виду всем зимним удильщикам, которые часто совершенно напрасно тратят время, делая проруби зря и ставя снасти (кобылки) в таких местах, где они не увидали бы ни одной рыбы.
См. «Псковск. губ. вед.», 1879, № 14. За последнее пятилетие (с 1883 по 1887 г.) по Варшавской железной дороге средним числом вывозилось из Пскова сушеного снетка около 240 т. пудов, т. е. до миллиона пудов сырого.
По исследованиям Тихонравова, ряпушка доставлялась с Переяславского озера ко двору царя Алексея Михайловича. Замечательно, что в царствование последнего, когда было замечено уменьшение ряпушки в озере, вследствие ловли частыми неводами, то в Переяславль был выслан образцовый невод.
По Беру, икра сигов и ряпушки зарывается подобно лососевой в хрящ или крупный песок. Поэтому чем ненастнее и продолжительнее осень, тем менее, чем ранее озеро покроется льдом и тем остановит подмывание берега, тем, очевидно, более развивается ряпушечьей икры. Бенеке говорит, что ряпушка мечет икру на старых стеблях подводных растений, но это вряд ли справедливо.
Ловля неводами относится к промысловой добыче рыбы и для любительского рыболовства запрещена. - Ред.
По Тихонравову («Вестник геогр. общ.», 1835, М 7), лов переяславской селедки начинается с 23-го июня. Летний лов ряпушки производится также в некоторых губах Онежского озера, а в озере Чаранде главный лов се бывает в средине августа.
Кроме того, белорыбица отличается числом и формой т. н. тычинок, то есть хрящевых зубцевидных отростков, унизывающих внутреннюю сторону жаберных дуг. На передней жаберной дуге у ней 24 толстых и гладких тычинок..
Формула белорыбицы 110*XII/XII |гр. 1 | 16. Бр. 2 10.| Сп. 4 | 10. Зд. 4 |11.Хв. 19.
Может быть, нелемки (величиною с ельца), найденные мною летом на Сосьве и принятые за Coregonus Nilsonni, ничто иное, как молодые нельмы. В таком случае, эта мелочь все-таки должна уходить в море осенью, так как в реках не только 5-фунтовые, но даже 7-фунтовые нельмы встречаются редко. Спиртовые экземпляры нелемки, к сожалению, были утрачены.
По свидетельству Кесслера, белорыбица, захваченная в невод, старается обыкновенно его пробить, но если ей не удается это сделать сразу, то она лежит в нем смирно, подобно лещу. Нельма нередко перескакивает через невод. Увидя себя окруженною, она с значительною силою разбегается и выскакивает под очень острым углом к уровню воды и проносится по поверхности от 3 до 5 сажен (Потанин).
Все перечисленные снасти относятся к промысловым и для любительского рыболовства запрещены. - Ред.
Формула лудоги: Бок. лин. 90*(IX–X/XIII–IX). Гр. 1 14–16. Бр. 2 10–11. Сп. 4 9-11. Зд. 3–4 10–12. Хв. 19.
У нас лудога нерестится на сравнительно неглубоких местах; в Женевском же озере этот сиг выпускает икру (от средины февраля до средины марта (?) на глубине 150 метров, где температура воды постоянно равна 4° R.
Ловля неводами, продольниками (масельгами) и ставными сетями для любительского рыболовства запрещена. - Ред.
Вероятно, этот сиг заходит в pp. Ловать и Шелон ь (см. «Новго-родск. сборник», 1865, № 3). Озерецковский тоже упоминает о сигах и Ловати.
Костюм этот состоит из кожаной куртки и кожаных глухих штанов; на ноги надеваются железные подковы на высоких шипах, чтобы ими твердо держаться за подводные камни; сзади спины привешивается холщовый мешок, в который кладется пойманная рыба.
По Данилевскому, зеледь похожа на ряпушку, поднимается из моря в Печору и ловится как весною, так и осенью. Саурей тоже близок к ряпушке; водится только в Голодной губе.
У остяков на р. Каз он называется домухей, на Енисее - дон-гай, у самоедов - сауг- алл, тонне, у тунгусов - туркучан, на Енисее - ширючан, у японце» - нижин.
У березовских остяков - кегхул, на Сургуте - гиппека, на р. Каз - гакче, на Енисее - тякты, юрацк. - адурчэ, у самоедов - хы- алле, на Енисее - бедыди, остяцко-самоедек. - ыпга, тунг. - торахан, ведрешель.
По современной классификации - Caspialosa kessleri (Grimm) - каспийская сельдь, или черноспинка.
По Гримму, у Cl. caspia от 60 до 125 тычинок, у CI. Kessleri 50–70, между тем как, по Кесслеру, каспийские экземпляры черноморской сельди, т. е. те же CI. Kessleri, имеют только 25–28 тычинок.
По современной классификации - Clupeonella delicatula (Nordmann) - обыкновенная тюлька Черного и Каспийского морей.
По современной классификации - Clupeonella delicatula morpha cultriventris (Nordmann) - тюлька северо-западной части Черного моря.
В западноевропейских морях вид Clupea caspia заменяется весьма близким видом - Clupea alosa L., который отличается, по-видимому, только менее сильным развитием зубков и меньшим числом лучей в спинном и заднепроходном плавнике. В свою очередь, вид Clupea pontica довольно близко подходит к другому западноевропейскому виду - Clupea finta, у которого обыкновенно почти вовсе недостает зубков, более лучей в спинном плавнике и по бокам спины почти всегда находятся черные пятна. У Clupea alosa, кроме того, замечаются на хвостовом плавнике весьма длинные крыловидные чешуйки, состоящие из нескольких меньших.
По О. Гримму, в Урал сельдь заходит только тогда, когда ее отгонят от пресноводного разлива Волги сильные северные или северозападные ветры.
Описание хода заимствуется в извлечении из статьи В. Яковлева (см. «Астрах, справ, лист.», 1880 г., и «Природа и охота», 1881, IX, 163–168).
По О. А. Гримму, сначала идет в Волгу мелкая сельдь, потом крупная или средняя, затем опять мелкая. В низовых промыслах сначала преобладает мелочь, т. с. Cl. Saposchnikowii, но с большим количеством молочников Cl. caspia. Что сельдь идет будто бы тремя громадными косяками - совершенно невероятно, и это надо понимать в смысле трех различных периодов хода.
По Гримму, икра сельдей не липнет и, судя по степени зрелости и цвету, должна выпускаться в несколько приемов. Во всяком случае, доктор Кнох, говоря и подтверждение своего мнения о нересте сельдей в море, что при нем вытащили якорь с икрой сельди, жестоко ошибается.
О. Гримм полагает, что речная сельдь достигает половой зрелости трех лет. По его мнению, найденная им (в июле) в Каспии небольшая рыбка, от 15 до 45 милл., названная Кесслером Clupconeilu Grimmii, так как очень напоминает личинку обыкновенной сельди (CI. harengus), составляет личинку речной сельди. Ввиду уже наблюдавшейся молоди сельдей (1/3 вершка) это весьма сомнительно.
Подробности о ловле сельди в Азовском море и солении ее см. «Отчет» Данилевского, «Сельское хозяйство и лесоводство», 1863 г., январь, стр. 17–22.
В Англии 3-4-пудовые щуки встречались еще в конце XVIII столетия. Полковник Торнтон упоминает о щуке в 146 ф., а сэр Джон Гаукинс - в 170 ф. (1765 год).
Цвет тела также становится более интенсивным: у молодых серый фон зеленеет, у крупных чернеет; пятна на теле желтеют, даже принимают золотистый оттенок.
По Третьякову (Туруханский край), щуки соединяются перед нерестом в небольшие партии и мечут икру следующим образом: несколько щук становятся в ряд (!) и две или три самки, отделившись, начинают перескакивать вперед и обратно через стоящих самцов. Сделавши несколько скачков, во время которых Из рыб вытекает некоторое количество икры, щуки присоединяются к прочим и стоят в каком-то оцепенении, подобно больным. Затем тот же маневр повторяют следующие и т. д. Это описание не заслуживает доверия, хотя весьма возможно, что щука Енисейского бассейна принадлежит к другому виду. Аргентов говорит, что в системе Колымы водятся щуки с синеватым и белым брюхом
В щуке весом 4½ ф. оказалось 82 тысячи, а в 8-фунтовой 148 тысяч икринок. Если считать на каждый фунт щуки до 20 тысяч икринок, то выйдет, что пудовая самки заключает около 800 тысяч.
Чтобы щурята бродили стаями и тем более устраивали общественные облавы, как сообщает г. Рузский, это более нежели сомнительно.
Бредень относится к орудиям промысловой добычи и для любительского рыболовства запрещен. - Ред.
Все перечисленные орудия лова в настоящее время для любительского рыболовства запрещены. - Ред.
Г. Домбровский («Ох. газета», 1890 г.), по-видимому, полагает, что щука сменяет зубы не один раз в год, именно в мае, а ежемесячно - при новолунии: в это время зубы ее начинают шататься, часто выкрашиваются и лишают ее возможности нападения. Такая частая смена зубов хотя и объясняет периодичность жора щуки, но маловероятна.
Ловля на подпуски и подледники (см. ниже) в настоящее время для любительского рыболовства запрещена. - Ред.
О рогульке упоминается, кажется, только у Цейлера (Zeiller. «Grűndl. Fűhrer in der Angelkunsi», 1873).
С этим снарядом я познакомился благодаря А. А. Беэру, устроившему водяного змея со слов г. Балачннского.
При одноручном удилище шнур придерживается левою рукою, которая должна несколько оттягивать его в сторону. Левая же рука после заброса подтягивает рыбку толчками.
Формула ее: Сп. 3 | 12 | 13; п. 2 | 5. Бр. 4 | 5. Гр. I | 12; Хв. 4 | 9 J 4. Бок. линия 33 V/VII 35.
Под Москвою карпии (прудовые) сохранились только в очень немногих прудах. В Пресненских их нет и не может быть по причине дурного качества воды, хотя я слышал, что недавно, лет 5 назад, видели карпа в Верхнем пруду, выходившего на чистую воду, вытекающую из смежного пруда, бывшего граф. Толстого. В последнем пруду карпии могут быть, но в самой Москве карпии наверное встречаются только в прудах Мещанского училища, где размножаются. В Петровской академии карпий уже нет, но они сохранились еще в Нескучном, где встречаются и мелкие. Всего более карпий всякого возраста в прудах Николо-Угрешского монастыря (в 20 вер. от Москвы), затем в с. Отряда, графа Орлова-Давыдова, в Серпуховском у. В том же уезде, в пруду с. Рождествена (кн. Шаховского) карпий довольно много, но не меньше 4 фунтов. Кроме того, карпии встречаются в небольшом количестве в пруду им. Лепешкина на Уче (близ Пушкина), в пруду Найденова близ Яузы, в Хлебниковском пруду около Сетуни, в Лобановском около Химок (очень мало) и, наконец, в Кунцеве у Солодовникова. Большая часть последних ушла в Москву-реку, и осталось лишь с десяток в другом пруду. Мелких карпий в нем я не нашел вовсе, как и в Рождественском. В Кузьминских (кн. Голицына) прудах карпии перевелись, также в Царицынских.
Карп, пойманный бароном Черкасовым 6 августа, заключал в себе только 2 фунта икры при гораздо большей величине. У третьей рыбы, несколько дней позднее, икры не было вовсе. Шляхтин также упоминает о сазане с совершенно зрелою икрою, пойманном 6 августа (1890 г.). Из этого можно заключить, что второй еще не закончил своего нереста. Когда же, спрашивается, успевают «нагулять» икру такие поздно нерестящиеся карпии? Очевидно, не осенью и зимою.
Так как фунт икры заключает в себе около 300 000 икринок, то, понятное дело, в ½-фунтовой самке никоим образом не может быть 237 000 (см. Хлюдзинский, «Разведение карпов». «С. Хоз. и Лесов.» 1874 г.). Вероятно, авторы килограмм смешали с фунтом, тем более что вряд ли полуфунтовая самка может иметь развитые икринки. Кроме того, г. Хлюдзинский ошибается, говоря, что карпии выбрасывают икру комочками и во время всего нереста едят чрезвычайно много и целый день. Точно так же сомнительно, что карп в 23 фунта имел 8 700 000 икринок, весом в 12 фунтов (Гримм. «Бес. по рыбоводству», 1883). Вероятно, 3, а не 8 миллионов, и это - опечатка.
Этот кавказский сырец продается (в Тифлисе и др. городах) б. ч. небольшими моточками, в несколько (3–5) золотников весом, не дороже 10 к. золотник.
Так как жилки стоят довольно дорого, то для кавказских и туркестанских рыболовов, вероятно, будет интересно узнать, что приготовление этих жилок довольно просто и доступно. Для этого надо отобрать некоторое количество шелковичных червей, готовых к закоконированию (в Испании и Италии идут на приготовление жилок мертвые черви, б. ч. умершие после грозы), и положить их на сутки в крепкий белый уксус. Разломив червя, находят в нем два клейких комочка; комочек этот осторожно вытягивают до длины 6–8 вершков и нитям дают высохнуть.
На Кубани употребляется (?) весьма оригинальное средство привлечения карпов и вообще всякой рыбы. Именно здесь полагают, что рыба охотно идет на зеркальный блеск, а потому подвешивают в воде бутылки с небольшим количеством ртути. Весьма возможно, что рыба, видя свое отражение, задерживается на месте, но в таком случае обыкновенные зеркальца (двойные) должны оказаться еще действительнее.
Это очень крупные бобы, приблизительно в 1 дюйм длины и ¾ ширины, снаружи темно-фиолетовые, внутри зеленые.
Правилами любительского рыболовства ловля рыбы сетями, с помощью котцов и вентерями запрещена. - Ред.
Все описанные в этом абзаце приемы и снасти в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещены. - Ред.
Этот вид отличается меньшею величиною, менее удлиненным рылом, более толстою головою и длинным заднепроходным плавником с незазубренным первым костяным лучом. Тело у него усеяно большими черноватыми пятнами, заметными также на плавниках, кроме брюшных. Он всего обыкновеннее в северо-восточной Австрии и Венгрии.
Крымский усач, впрочем, отнесен позднее Кесслером к особому виду - В. tauricus, так как он отличается от В. fluviatilis менее приплющенною головою, менее высоким и менее выемчатым спинным плавником и некотор. другими признаками. Этот вид водится также в бассейне Риона, напр. в р. Квириле, где называется грузинами цвериани.
Во Франции (John Fisher) усачи будто бы живут б. ч. парами, что весьма сомнительно. В средней Европе, напротив, усачи ведут всегда общественный образ жизни, также в реках юго-западной России.
При искусственном оплодотворении икры усача икринки лучше всего развивались при средней температуре в 13,5° R, почему рыбки выклевывались на 6-8-й день. По истечении 10 дней рыбки имели уже 12 миллим, длины, спинные и хвостовой плавники были уже развиты, брюшных еще не было, а грудные представлялись в виде каемок (ср. фон д. Борне. «Рыбоводство»).
На нижней Сене, во Франции, усача ловят на корюшку (Jobey). По словам Lambert"a, он хорошо берет на соленую, слегка вымоченную треску, а также на соленые раковые шейки. Вообще ловлю хищников на соленую рыбу не мешало бы принять к сведению.
В Грузии усачей (мурзу, пичхули и др.) на удочку, кажется, не ловят, а добывают довольно оригинальным способом. Целою артелью быстро запруживают фашинником речку и ниже запруды ловят руками рыбу, оставшуюся в колдобинах.
Другие писатели советуют предварительно обвалять эти куски червей в крупном белом песке. Мелочь бросается на блестящие частицы последнего, принимая их за что-нибудь съедобное, и прикормка успевает дойти до дна.
На Нижней Сене, во Франции, по Ch. Jobey, лучшей весенней насадкой служит корюшка, особенно во время хода последней.
Куски теста бросают, как и хлебный мякиш, с небольшим камешком. Ch. Jobey советует за 10–15 минут до лова кидать несколько горстей пареной ржи, но не упоминает, однако, о ней как о насадке.
Скользящие поплавки были уже подробно описаны в первой части, при уженьи щуки. На рисунке 22-м положение крючка и лески ниже поплавка ошибочно; крючок должен не волочиться позади, а идти впереди поплавка.
Он встречается также и в таких соленых озерах, где уже не живет никакая другая пресноводная рыба; так, напр., в Барабе.
Ловля упомянутыми ниже сетями, стеновыми и ботальнымн мережами, мордами (неротыо, вершами), котцами (котами), неводами и Средниками в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещена. - Ред.
Подробное описание ловли мережкою см. статью г. Саблина «Мережка» в журн. «Природа и охота» за 1888 год. Отсюда и делается краткое извлечение.
Ловля ботальной сетью и мережками в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещена. - Ред.
Ловля кошами, корзинами и наставками в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещена. - Ред.
Ловля с лучом и острогой в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещена. - Ред.
Под Москвой, например, пескарь (обыкновенный) встречается в огромном количестве в глубоком оз. Белом, у с. Косина (в 18 в. от Москвы); в самой Москве его очень много в ключевом пруду бывшем гр. Толстой, что у Зоологического сада.
Бредня, недотки, наметки в верши в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещены. - Ред.
Ловля малушками и подъемной сетью в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещена. - Ред.
В низовьях Волги 8-вершковый лещ (рыбацкой меры) весит 4 фунта, 7-вершковый - 3 ф., 4½-вершковый - 2 ф.
Поэтому в местностях, где в большом употреблении ловля рыбы в ботальные мережи, лещи мечут очень редко и вообще ловятся в меньшем количестве. Этому обстоятельству, конечно, следует приписать уменьшение лещей в Пейпусе. В Швеции во время нереста лещей даже запрещено звонить в ближайших церквах.
По J. Fischer"y, икра лещей прозрачная, зеленовато-серая, величиною с крупную (?) булавочную головку. Действительно, оплодотворенные икринки имеют зеленоватый оттенок.
Все названные в этом абзаце снасти в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещены. - Ред.
Вернее предположить, что большая часть молоди сырти скатывается вниз и держится в устьях или в море.
Один смоленский рыболов передавал мне, что в Смоленске ловят б. ч. всю рыбу на самодельные, очень крепкие нитяные лески.
Ловля неводами и сетями правилами любительского рыболовства в настоящее время запрещена. - Ред.
Впрочем, и в Петербургской губ. он, сколько известно, попадается только в Нарове. По Волхову и Сяси синец уже довольно многочислен. По Лепехину, синец встречается в р. Сысоль, но весьма сомнительно, чтобы он водился в реках северной России.
Впрочем, синец заходит и в такие небольшие реки, как, напр., р. Сестра в Моск. губ. (Сысоев). В Москве-реке я его, однако, не замечал.
В р. Клязьме густера наверное достигает более 4 ф. по Д-му («Пр. охота», 1886, май), лопырь достигает здесь даже 6 ф. В этом нет ничего невероятного, так как в некоторых озерах Германии (Ruppiner See), по Борне («Wegweiser»), густера бывает в 5 ф. В р. Вороне она достигает 3 фунтов.
В большом количестве густера появляется в р. Великой (из Ильменя) весною, причем идет раньше всех рыб.
Под Москвой, например, красноперка есть в прудах Кузьминских и Люблинских, в Черкизовском и Измайловском, в р. Пехорке у Колонца и в озерках (заливных) у Николо-Угрешского монастыря.
Собственно передней части тела. Плавники у молодой красноперки краснеют только к весне следующего года. Самое верное и наглядное отличие молодой красноперки от плотвы - положение спинного плавника относительно брюшных (ср. рисунки).
Невода и другие промысловые снасти, названные в этом абзаце, в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещены. - Ред.
По словам Тхоржевского, красноперка очень хорошо берет и зимой, причем также хватает насадку с налета. В это время она клюет только на червя (навозного), а на хлеб не берет. Вообще на хлеб зимою не ловится ни одна рыба, хотя изредка и употребляют в это время различные хлебные привады, вроде пареных отрубей, мякиша хлеба и т. п.
Некоторые подмосковные рыбаки употребляют вместо кукольвану куриный помет, от которого вода очень скоро портится, и рыба всплывает наверх и даже вовсе снет. Впрочем, для этого требуется весьма значительное количество помета - не менее полупуда.
У Палласа эта озерная плотва, или чебак (собственное башкирское название плотвы), названа Cuprinus lacustris.
Настоящая плотва, или сорожка, впрочем, редко встречается в устьях наших больших рек и в море никогда не заходит.
Совершенно оригинально совершается нерест плотвы в Переяславском озере, где она, впрочем, немногочисленна. В начале мая около песчаных берегов, между стеблями еще не поднявшегося камыша и тростника, я заметил здесь небольших рыб, стоявших отдельно друг от друга, вертикально, головою у дна. Несомненно, это была плотва, что подтвердили и гребцы-рыбаки, сказав, что она всегда мечет здесь икру торчком (по-судачьи), чего я нигде в других местах не замечал.
Морды, котцы, верши, мережи и невода в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещены. - Ред.
Зубы эти нетрудно ощупать, просунув палец в пасть рыбы; живой вырезуб при этом может нестерпимо больно сдавить палец. Так как торговцы рыбою продают за вырезубов шересперов и язов, то ощупывание зубов лучше всего докажет обман.
В озерах Верхней Австрии и Баварии L. Meidingeri, по свидетельству Геккеля, нерестится в первой половине мая (нов. стиля), на камнях в устьях озерных притоков. Нерест продолжается 2–3 недели; икринки прилепляются к камням. У самок бородавок не замечается; у них только опухает половое отверстие и вытягивается в виде конического бугорка с отрезанной вершиной.
По Геккелю, крупные L. Meidingeri кормятся также и мелкими рыбками. В южной России и на Кавказе, по наблюдениям, вырезубы выходят из глубоких быстрин кормиться по ночам на песчаные косы и отмели.
В последнее время вид, близкий к голавлю - Squalius Suworzewi, - найден г. Варпаховским в Иртыше. В Зауралье голавлей нет, хотя на западном склоне, в притоках Камы, он довольно обыкновенен.
Лепехин, однако, называет его в числе рыб р. Сысолы. По исследованиям Кесслера, голавль уже не встречается в Онежском озере.
В бассейне р. Риона встречается другой вид голавля - Squalius turcicus de Filippi, называемый грузинами кашаги, а русскими - сельдью (?).
Все названные в этом абзаце способы ловли в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещены. - Ред.
В Москве свежие муравьиные яйца (куколки) можно иметь с средины апреля до средины сентября. Первые продаются иногда до 1 р. за фунт, но во второй половине мая цена на них падает до 10 коп. Сушеные яйца, непригодные, впрочем, для насадки, можно доставать круглый год по цене 30–40 коп. Крупные куколки, из которых выходят крылатые самцы и самки, добываются из муравейников до июня; позднее бывают только мелкие, из которых выходят рабочие муравьи. Где есть леса и любители певчих птиц, там муравьиные яйца всегда можно купить. В деревне же их очень удобно доставать самому или через мальчишек. Яйца выгребают из муравейника в мешок и затем заставляют муравьев на дороге или на точке таскать высыпанные яйца под мешок. Для насадки выбирается всегда отборное белое яйцо; для притравы же годится сорное и темное, «насиженное», яйцо, в котором уже почти сформировалось насекомое.
Лучше всего ловится язь в пруду за Трехгорной заставой, принадлежащем Тестову и котельному заводу Смита.
В Москве на воскресных базарах эти шестики от 1½ до 2½ арш. длины можно иногда купить no 1 р. за сотню; по 2, много по 3 копейки можно иметь отборные. Южные рыболовы всегда могут их выписать из Москвы через знакомых или рыболовные магазины.
Сырцовую леску предварительно раскручивают, привязывая один конец и протаскивая ее между большим и указательным пальцами; затем закрепляют другой конец, леску смачивают и дают ей просохнуть. Что касается просмаливания, то надо иметь в виду, что олифа и копаловый лак переедают шелк и непригодны для этой цели. Очень упругую леску можно получить, опуская ее на несколько минут (с ¼ часа) в спиртовой раствор белого шерлака (можно достать в любой москательной лавке). Лучший рецепт для смолки, по моему мнению, следующий: чашка вареного и отстоенного льняного масла, чашка веницейского (иконного) лаку, небольшой кусок воска (с волошский орех) и столько же дамаровой смолы, идущей для приготовления дамарового лака. Все это, перемешав, ставят часа на два в истопленную часа два назад русскую печь; остудив, кладут в состав леску и все ставят в теплую печь часа на 2–3. Затем леску вынимают на бумагу и, когда стечет лишнее, перекладывают на новый лист. Для ускорения сушки можно леску класть в теплую печь. Через 2–3 дня состав несколько затвердеет и леску пропускают между пальцами (но не тряпкою), снимая лишнее; эта процедура повторяется несколько раз. Когда леска окончательно высохнет (намотанная на стол или стул), то ее надо прошоркать мягкой бумагой; она отполируется и будет блестеть, как заграничная. Если леска еще несколько сохранила клейкость, то ее кладут ненадолго в политуру.
(1898-03-25 ) (53 года)Российская империя
биология охотничьих и промысловых животных
Леони́д Па́влович Сабане́ев (10 декабря , Ярославль - 25 марта , Ялта) - русский зоолог , натуралист , популяризатор и организатор охотничьего и рыболовного дела из дворянского рода Сабанеевых . Автор широко известного труда «Рыбы России. Жизнь и ловля (уженье) наших пресноводных рыб» . Издатель и редактор журнала «Природа» (1873-1877), с 1878 года - журнала «Природа и охота». Шталмейстер императорского двора, зоолог, этнолог, путешественник и исследователь стран Азии, как присоединённых к России, так и вне её границ.
Биография
Леонид Павлович Сабанеев родился в 1844 году в Ярославле, в семье инженер-полковника Павла Николаевича Сабанеева. Детство провёл в родовом имении Заветное (село Высокое Ярославской губернии). Учёбу начал в Ярославском кадетском корпусе, а затем во 2-м Кадетском корпусе в Санкт-Петербурге, откуда вскоре перешёл в ярославский Демидовский лицей . По окончании лицея поступил вольным слушателем на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета.
Л. П. Сабанеев скончался во цвете лет. Это был очень крепкий человек, можно сказать богатырского сложения. Всю зиму он ходил в драповом пальто с открытой грудью. Но неожиданно он схватил воспаление лёгких, перешедшее затем в чахотку, от которой он скоро и умер в Крыму.
Леонид Павлович составил ещё «Библиографический указатель книг и статей охотничьего и зоологического содержания», «Охотничий календарь» (1892), «Справочную книгу для ружейных и псовых охотников», «Список книг и брошюр охотничьего содержания» (1877).
Личные связи
От первого брака имел 3 детей, но семейная жизнь не сложилась . Вторая жена - Юлия Павловна, урожденная Дельсаль-Ахшарумова, окончившая Николаевский сиротский институт. Два сына: Борис (1880-1917) - профессор органа в Московской консерватории, и Леонид (1881-1968) - музыковед и композитор.
Состоял в личной переписке с Дарвином и принцем Монакским Альбертом I , основателем Океанографического института в Париже, дружил с И. С. Тургеневым . Окончил Пажеский корпус в Санкт-Петербурге , где был дружен с наследником престола Александром Александровичем , который, будучи императором, запросто бывал в его доме, когда приезжал в Москву.
Примечания
Источники
- Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : В 86 томах (82 т. и 4 доп.). - СПб. : 1890-1907.
- Сабанеев Л. Л. Воспоминания о России . - М .: Классика-XXI, 2005. - 268 с.
Данные в этой статье приведены по состоянию на 1900 год. Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Учёные по алфавиту
- Родившиеся 10 декабря
- Родившиеся в 1844 году
- Родившиеся в Ярославле
- Родившиеся в Ярославской губернии
- Умершие 25 марта
- Умершие в 1898 году
- Умершие в Ялте
- Сабанеевы
- Выпускники Демидовского лицея
- Выпускники физико-математического факультета МГУ
- Зоологи Российской империи
- Аквариумисты
- Биологи XIX века
- Ихтиологи Российской империи
- Охотники Российской империи
Wikimedia Foundation . 2010 .
Смотреть что такое "Сабанеев, Леонид Павлович" в других словарях:
Сабанеев (Леонид Павлович, 1844 1898) зоолог и знаток охотничьего дела в Московском университете, окончил курс наук кандидатом по естественному факультету. Напечатал ряд статей о фауне Ярославской губернии в Bullet. Natur. и в протоколах общества … Биографический словарь
Русский зоолог. Окончил Московский университет. Изучал охотничью фауну России, охотничье хозяйство и спортивное рыболовство. Основные труды по биологии и промыслу пресноводных рыб, птиц и млекопитающих. В 1873‒77… … Большая советская энциклопедия
- (1844 98) российский зоолог, натуралист. Работы по биологии главным образом охотничьих и промысловых животных. Классиесккий труд Рыбы России. Жизнь и ловля (уженье) наших пресноводных рыб (т. 1 2, 1875; 1892; новое издание, М., 1984). Издатель и… … Большой Энциклопедический словарь
- (1844 1898), российский зоолог, натуралист. Работы по биологии главным образом промысловых животных. Классические труды «Рыбы России. Жизнь и ловля (уженье) наших пресноводных рыб» (т. 1 2, 1875, 1892; новое изд. 1984). Издатель и редактор… … Энциклопедический словарь
- (1844 1898) зоолог и знаток охотничьего дела, в Московском университете окончил курс наук кандидатом по естественному факультету. Напечатал ряд статей о фауне Ярославской губернии в "Bullet. Natur." и в протоколах Общества любителей… … Большая биографическая энциклопедия
От издательства
В 1911 года вышло в свет третье издание знаменитой книги Л. П. Сабанеева «Рыбы России», на основе которой и подготовлена предлагаемая вашему вниманию книга «Исконно русская рыбалка».
По ясности, полноте и увлекательности изложения книга русского ученого Л. П. Сабанеева и по сей день не имеет себе равных как в отечественной, так и зарубежной литературе, посвященной вопросам жизни рыб и способам любительского лова. Максимальная простота и доступность сделали ее интересной самой широкой читательской аудитории.
При подготовке издания мы старались полностью сохранить стиль письма Л. П. Сабанеева. В книге также сохранены все рекомендуемые им способы любительского лова рыб за исключением тех методов добычи, которые теперь квалифицируются как истребительские, браконьерские. В немногих случаях также опущены устаревшие на сегодняшний день выражения и детали, которые вряд ли будут важны и интересны современному рыболову.
Читателей ждет подробное описание самых распространенных в наших реках и озерах видов рыб, их привычек и повадок, многообразная информация о наиболее эффективных способах рыбной ловли, надежные рекомендации по выбору рыболовных снастей, многие утраченные на сегодняшний день приемы добычи рыб.
Издание, несомненно, станет великолепным подарком и незаменимым помощником для всех любителей рыбной ловли, окажет большую практическую помощь как опытным, так и начинающим рыболовам. Книга особенно придется по вкусу тем людям, для которых рыбалка не просто увлечение, а состояние души.
Просим наших читателей соблюдать правила рыбной ловли в соответствии с законом.
Часть первая
Окунь
Perca fluviatilis L
Эта всем известная рыба вместе с плотвой принадлежит к самым многочисленным обитателям наших пресных вод: всюду – в реках и речках, озерах, даже непроточных прудах с достаточно свежей водой – окунь водится в изобилии (рис. 1). Некоторые озера даже заселены одной этой рыбой. Озера с чистой водой составляют любимое местопребывание окуня, и в них он лучше всего размножается.
По своему складу и цвету тела окунь легко отличается от всех других наших рыб. Туловище его довольно широко, особенно у крупных окуней, и несколько горбато; спина темно-зеленая, бока зеленовато-желтые, брюхо желтоватое; поперек всего тела тянутся 5–9 поперечных темных полосок, которые делают его очень пестрым; в некоторых случаях эти полоски заменяются темными, неправильными пятнами. Кроме того, хвостовой плавник, особенно в нижней своей части, заднепроходный и брюшные плавники ярко-красного цвета; грудные плавники желтые, первый спинной плавник сизый, с большим черным пятном на конце, второй – зеленовато-желтый. Глаза оранжевые. Впрочем, цвет окуня зависит, как у большинства рыб, от качества воды, а еще более от цвета грунта… Поэтому окуни в прозрачной воде со светлым песчаным или глинистым дном очень светлы, иногда даже без черного глазка на спинном пере и с малозаметными поперечными полосками. Наоборот, в лесных озерах с черным тинистым дном они имеют более темные полосы, более темную спину и ярко-желтое брюхо. В некоторых местностях (как, например, в Сенежском озере, Московской губернии) окуни имеют даже золотистые жаберные крышки. Кроме того, следует заметить, что молодые окуни до двухлетнего возраста одноцветнее достигших половой зрелости и что самые крупные сравнительно темнее. На жаберных крышках находится по одному острому шипу, которые очень больно колются и даже могут причинить опухоль и легкое воспаление. Рот очень велик и вооружен многочисленными, но очень мелкими зубами.
Обыкновенная величина окуня не превышает 0,8–1,2 кг. В весьма редких случаях он достигает у нас 2–2,8 кг и только в больших озерах, например Онежском, попадаются 3,2-килограммовые а в Чудском даже 4,3-килограммовые окуни. Но в реках и озерах Западной Сибири подобные гиганты не составляют уже очень большой диковинки, и в озерах Екатеринбургского уезда в настоящее время попадаются громадные окуни в 4–5 кг. Впрочем, крупные окуни вовсе не так велики, как бы следовало ожидать, что зависит от того, что они растут более в толщину и вышину, нежели в длину. Они почти никогда не бывают более 54 см, но зато толщина их в спине простирается иногда до 16 см, а вышина до 26 см.
Рис. 1. Окунь
Смотря по величине, а также времени года, окунь держится в более или менее глубоких местах реки или озера. Летом мелкие и средние выбирают своим местопребыванием заводи, курьи, поросшие водяными растениями (лопухами, горошницей – Potamogeton, камышом и тростником), которые служат им также засадой при ловле мелкой рыбешки, и вообще держатся на большой глубине, но осенью выходят на более открытые места. Крупные же окуни постоянно живут на глубине – в омутах, ямах – и выходят оттуда только по утрам и под вечер. В теплое время года окуни обыкновенно замечаются небольшими стайками, в несколько десятков, редко сотен штук, и то мелких, годовалых, но весной, перед нерестом и особенно в конце осени, они собираются в огромные стаи, которые состоят из рыб одинакового возраста и бывают тем многочисленнее, чем они мельче, так что самые большие стаи бывают осенью и состоят из сеголетков и полуторагодовалых окуней. Судя по тому, что они ловятся в большом количестве почти всю зиму неводами и на удочку, надо полагать, что эти стаи разделяются на меньшие только ранней весной. Вообще окунь – рыба оседлая, никогда не совершает дальних странствований, даже перед нерестом, и нередко, как, например, в прудах и озерах, живет круглый год в одном и том же месте.
Крупный окунь весьма проворная, сильная и хищная рыба. Надо удивляться жадности и упорству, с каким он преследует поверху какую-нибудь рыбку, отбитую им от станички. Несчастная рыбешка, как шальная, выпрыгивает из воды, а окунь кружится за нею, раскрывая свою огромную пасть с громким чавканьем до тех пор, пока не схватит ее. Чавканье крупного окуня так громко, что в тихую погоду его можно слышать шагов за сто. Мелкие окуньки не уступают крупным в бойкости и проворстве движений. Кто не видал, как охотятся стаи окуньков за мальками, то есть молодью других рыб; случается даже, что они, увлекшись преследованием, выскакивают вслед за своей добычей на мель, даже на прибрежный песок. Плавают окуни очень быстро, однако толчками, часто внезапно останавливаясь и потом опять бросаясь вперед. Окунь не дает спуску никакому живому существу, начиная от мелких водяных насекомых и кончая довольно крупными рыбами, лишь бы она пришлась ему по силам и могла поместиться в его широкой пасти. Сам же он сравнительно редко достается в пищу другим хищным рыбам, которым не нравятся его острые спинные иглы. Главная пища окуня – мелкая рыбешка, также икра; крупный окунь любит раков и во время линьки последних держится у камней, коряг, под берегом – одним словом, около рачьих нор. Мелкие рачки из рода бокоплавов (Gammarus) и других близких, встречающиеся во многих озерах северной, частью средней России, также составляют весьма лакомую пищу этой рыбы. В зауральских озерах так называемый мормыш, по-видимому, составляет главную пищу окуней с октября по декабрь и в феврале – марте. Этим объясняется, почему в озерах, изобилующих мормышем, окунь растет чрезвычайно быстро и достигает огромных размеров.
Нерест окуня зависит от времени окончательного вскрытия вод: в прудах и озерах он никогда не «трется» ранее совершенного исчезновения льда и только в низовьях больших рек, текущих на юг, кончает нерест до начала прибыли воды и хода льда из верховьев. В Центральной России речной окунь мечет икру обыкновенно, когда вода пойдет на убыль, прежде всего в небольших речках. В полупроточных прудах, то есть имеющих течение только весной и после сильных дождей, нерест начинается на несколько дней позднее, чем в реках, а в непроточных озерах он замедляется еще более. Таким образом, в одной и той же местности разница во времени нереста может быть более недели, иногда десятидневная. Явление это объясняется тем, что каждая порода рыбы не мечет икру прежде, чем вода достигает известной температуры, при которой становится возможным развитие икры той или другой породы. Окунь, по-видимому, нерестится, когда вода достигает +7 или +8° тепла. Вообще у нас, под Москвой, начало нереста окуня в речках и реках совпадает с началом распускания березы, а самый поздний нерест бывает в начале мая, когда лист уже вполне развернулся. Раньше окуня мечут икру многие другие рыбы – елец, щука, язь и шереспер, только в низовьях Волги окунь, по наблюдениям Яковлева, нерестится раньше всех рыб – в марте, тотчас по вскрытии устьев от льда.
Стаи окуней покидают свои зимние становища – ямы, – как только образуются небольшие закраины, то есть при первой прибыли воды, разбиваются на меньшие станицы и подходят к берегам. Нередко из больших рек или озер станицы эти входят в притоки, очистившиеся от льда, гуляют некоторое время по разливам этих речек, преследуя здесь мелкую рыбешку и поедая икру ельцов, щук и язей, никогда, впрочем, не подымаясь далеко вверх по течению. Такие стаи обыкновенно выметывают тут икру и возвращаются обратно в реку, когда она уже войдет в берега. Большая часть окуней в больших реках нерестится, однако, в старицах и поемных озерах, куда загоняет их половодье; при быстром спаде вод они иногда остаются здесь до следующей весны или большого паводка. В реках весенние станицы окуней всегда гораздо малочисленнее, чем в больших проточных прудах или озерах, особенно таких, где окунь составляет чуть ли не главную породу рыб.
Самый нерест в реках производится почти всегда в местах, не имеющих никакого течения или только слабое, непременно там, где окуни могут найти такие предметы, о которые они бы могли тереться и тем способствовать скорейшему вытеканию икры и молок. Предметы эти различны, смотря по характеру местности. В прудах и озерах окуни трутся в старом, обломанном камыше и тростнике, на неглубоких местах, а за неимением названных растений – на оставшихся стеблях и корнях лопуха (кувшинки); в речках икра выметывается в заводях или заливах тоже на стебли водяных растений или на коряги, разный хлам, на корни подмытых водой деревьев, иногда на ветви затопленных кустарников; в больших реках окунь трется большей частью в старицах и поемных озерах, тоже в травах. Только в северных и северо-западных озерах (частью реках) с каменистым ложем окунь выметывает икру на камни, а иногда на песок. Замечено, что крупные окуни всегда трутся в более глубоких местах, чем мелкие, и всего охотнее бросают икру на старые затонувшие стебли водяных растений. Во время нереста, по тем же причинам, окуни хорошо идут в морды и верши, сплетенные из ивовых прутьев, и их легко привлечь в какое-либо место, наложив туда несколько сосенок или елочек.
Подобно большинству рыб, окуни незадолго до нереста получают более яркую окраску. Близость наступления этого времени всегда можно определить за несколько дней или недель по более красным плавникам и резко выделяющимся полосам на спине. Окуни с созревшими половыми продуктами поэтому весьма отличаются от молодых прошлогодних и третьегоднишних окуньков, всегда более бледных и почти одноцветных. Окуньки эти в большинстве случаев массами следуют за стаями нерестующих рыб и усердно подъедают выметанную ими икру.
Самый нерест совершается относительно спокойнее, чем, например, у плотвы, ельца, леща и некоторых других карповых рыб, мечущих икру большими стадами. Нерест крупных окуней даже мало заметен, отчасти потому, что стаи их незначительны, отчасти потому, что они трутся на большей глубине, чем мелкие, – между глубоко засевших камышей или (в некоторых озерах) между камней. Но мелкий окунь, по крайней мере в так называемых окуневых озерах, выметывая икру большими рунами (к которым присоединяются еще большие стаи несовершеннолетних окуньков) и на мелководье, часто выпрыгивает из воды, а иногда даже собирается в озерные заливы в таком количестве, что верхние ряды, выпираемые нижними наружу, производят сильный плеск, издалека слышимый и видимый. Самым лучшим указателем нерестилища и вообще большого скопления рыбы служит, как почти всегда, присутствие чаек, гагар и другой водяной птицы.
Окунь нерестится исключительно рано утром, иногда незадолго до солнечного заката; в полдневный жар и вечером игра значительно ослабевает, стая на время редеет, а на ночь волнующаяся рыба и совсем успокаивается. Каждое руно большей частью оканчивает нерест в два, три приема, т. е. в утро и вечер или в два утра и вечер, но игра окуня всех возрастов продолжается весьма значительное время – около недели.
Выметав икру, стаи оголодавших окуней первое время бродят около берега на небольшой глубине и кормятся главным образом икрой других рыб, особенно икрой плотвы, которая нерестится вскоре после окуня, также земляными червями, принесенными в реку или пруд с пашен и огородов. Затем, у нас, в средней России, примерно во второй трети мая, окунь разбивается на небольшие стайки, и каждая станица выбирает себе известный район, которого, за редкими исключениями, не покидает все лето, т. е. ведет почти оседлый образ жизни. Численность летних стай также зависит от возраста рыбы и от местности; таким образом, самые крупные окуни встречаются в это время даже в одиночку, редко более десятка вместе; мелкие же окуни ходят десятками, а иногда, как в некоторых озерах и в нижневолжских ильменях, – сотнями. Летнее местопребывание окуня также много зависит от местности и довольно разнообразно, но вообще можно сказать, что окунь летом, за редкими исключениями, держится на средней глубине, на небольшом течении и только там, где может найти какую-нибудь защиту или, вернее, засаду. Крупные окуни всегда выбирают более глубокие и крепкие места. Можно почти принять за правило, что в стоячих или полупроточных водах окуни стоят в более глубокорастущих камышах и в других водяных растениях, преимущественно лопухах и порошнице (Potamogeton), ближе к краям поросли, неподалеку от чистых мест. В реках они также выбирают травянистые заводи, старицы, а за неимением их держатся на слабом течении около камней или в коряжнике и колоднике, наконец, в ярах и мельничных омутах с водоворотом. В небольших речках стайки окуней встречаются только в бочагах (т. е. более широких, глубоких и медленнее текущих местах) и обыкновенно стоят здесь невдалеке от переката, выжидая добычи – червей, частью насекомых, приносимых течением, и мелкой рыбешки. Кроме того, окуни всюду любят держаться около купален, свай, мостов и груд хвороста.
Главную пищу окуня составляет, конечно, мелкая рыба – молодь или самые мелкие породы; рыба крупнее (7-10 см) достается в добычу только самым большим окуням и то сравнительно редко, так как слишком проворна для этих, сравнительно неповоротливых, хищников. Но окунь не дает спуску ничему живому и в некоторых местностях временами даже исключительно кормится весной червями, среди лета линяющими раками или молодыми рачками; поздней осенью, в начале и в конце зимы главную пищу окуней во многих озерах северной, частью средней России и Сибири составляют мелкие породы рачков, бокоплавы или мормыши (Gammarus). Собственно, насекомых эта рыба ест только при недостатке другой пищи. Из мелких рыб окунь всегда преследует наиболее распространенную и всего легче достающуюся ему породу. Те рыбы, которые постоянно живут в чаще водных растений, где преследование их почти невозможно, делаются его добычей только в самом юном возрасте, и окунь предпочитает охотиться на мелочь тех пород, которые любят держаться на более чистых местах, но поблизости от зарослей водяных растений, служащих ему засадой. Почти всюду в реках окунь главным образом кормится прошлогодней плотвой и мальками этой самой распространенной рыбы и только на юге России, кажется, предпочитает ей (близ конца лета и осенью) сазаньих мальков. В прудах и озерах средней России мелкий и средний окунь, несомненно, предпочитает мелкой плотве взрослую верховку (Leucaspius delineatus), которая здесь иногда бывает весьма многочисленна и представляет более легкую добычу, так как держится всегда в верхних слоях воды на еще более открытых местах, чем годовалая, уже довольно юркая плотва. В более северных озерах место верховки заменяет снеток; крупные же окуни, живущие на больших глубинах, питаются здесь молодью сигов и годовалыми сижками. Наконец, в небольших речках, вообще при недостатке мелкой плотвы, окунь охотится преимущественно за мелкими пескарями, гольцами, частью (в средней и северной России) гольянами. Всего легче достаются ему гольцы, которых он усердно отыскивает в камнях, там же, где находит молодых рачков. Само собой разумеется, что он всюду не щадит своего собственного потомства, а крупный окунь также никогда не упустит случая схватить 9-12-сантиметрового собрата. Окунь настолько жаден и относительно глуп и неосторожен, настолько мало боится шума, за исключением крупных особей, что его можно ловить, по крайней мере в течение десяти месяцев в году, почти без перерывов. Разница будет только в количестве пойманных.
Почти одновременно с выходом окуневых мальков из трав стайки взрослых окуней в свою очередь покидают свои летние стоянки и выходят в более открытые и обыкновенно в более глубокие места реки, пруда или озера. Стайки эти собираются по возрастам в стада, которые продолжают увеличиваться в продолжении всей осени, почти до замерзания вод. Эти изменения образа жизни окуня обусловливаются соответственными изменениями образа жизни мальков карповых рыб, служащих ему почти исключительной осенней пищей. С конца августа окуни неотступно следуют за мелочью, собравшейся тучами, подбирают отсталых и отбившихся рыбок и, врываясь по временам в стаю, производят в ней страшные опустошения. Они охотятся уже не из засады, как летом, а нападают открыто, пищи им вдоволь, и она достается им даже легче, чем летом. А так как местопребывание малька осенью еще более зависит от уровня воды и направления ветра (в озерах в особенности), то это обстоятельство необходимо всегда иметь в виду при разыскивании окуня. В паводки, как сказано выше, малявка жмется к берегам или входит в притоки; в сильный ветер она уходит обыкновенно или в подветренную сторону, или вглубь. Кроме того, большую часть осени хорошими указателями местопребывания малька и, следовательно, окуня служат чайки и гагары, которые в свою очередь преследуют мелкую рыбу, иногда довольствуясь мальками, замятыми окунями или вырыгнутыми ими. За редкими исключениями, окунь осенью держится близко от дна, поднимаясь в полводы только в очень теплую и ясную погоду. После первых сильных утренников он уже перестает выбрасываться из воды, конечно, потому, что вся рыба, тем более мальки, с этого времени держится в нижних, более теплых слоях.
По той же причине стаи окуней, вслед за стадами малька, с наступлением холодов, в конце осени, мало-помалу перебираются в более глубокие места, вернее, в ямы и выходят оттуда все реже и реже. В конце октября и начале ноября в средней полосе окунь стоит уже на зимних становищах и меняет их только в том случае, если будет чем-нибудь потревожен. Места этих становищ неизменны, и главные условия их заключаются в углублении дна с возможно крепким, песчаным, каменистым или глинистым, грунтом и в хорошей воде; кроме того, чем крупнее окуни, тем глубже и обыкновенно дальше от берега они становятся. Затем, смотря по характеру вод, становища имеют много особенностей. Можно, однако, принять почти за правило, что в ключевых или полупроточных прудах, также в замкнутых озерах окуни зимуют или в самых глубоких и чистых местах, или же залегают поблизости от ключей. То же замечается и в проточных прудах и озерах; здесь окунь часто зазимовывает в верховьях пруда, в так называемой трубе, или же хотя и в самом пруде, но в речном русле, в устьях озерных притоков. В больших глубоких озерах северной и северо-западной России окуни предпочитают, однако, становиться на зимовку в камнях (на лудах, нальях), так же как и в некоторых глубоких и каменистых реках, не иначе, однако, как на небольшом течении. В речках же окуни почти всегда зимуют в омутах. Наконец, на Волге, Оке и в некоторых их притоках стаи окуня, по-видимому, большей частью стоят под крутоярами или уступами берега, зачастую также в устьях речек. В низовьях Волги они, однако, предпочитают главному руслу чистые и глубокие ерики, где ложатся в самые глубокиМе, обыкновенно там, где ерик разделяется на два рукава.
Первую треть зимы окуни еще довольно энергично преследуют стаи мальков, очень часто занимающих смежные с ямами отмели, местами на севере – многочисленных рачков-бокоплавов, не боящихся холода и иногда сплошь усеивающих внутреннюю поверхность льда. Но сила и быстрота движения этих рыб, как и почти всех остальных, значительно уменьшается после замерзания вод, и они становятся все более и более вялыми. С образованием толстого слоя льда, в средине зимы, окуни, по-видимому, не выходят из своих становищ и лежат здесь на дне, почти неподвижно, тесными рядами, в несколько слоев и почти не принимают никакой пищи. С первыми оттепелями у нас, в средних губерниях, в феврале они мало-помалу начинают выходить из своего полусонного состояния и снова начинают кормиться. В конце зимы главную пищу окуней в большинстве озер северной и частью средней России составляют упомянутые выше бокоплавы (мормыш в Пермской губернии, в Западной Сибири горбунчики), которые в это время размножаются и встречаются обыкновенно парами. Затем, с образованием закраин и больших полыней, стаи окуней трогаются с зимних становищ, разбиваются на меньшие стада и вскоре приступают к икрометанию.
Рис. 2. Окунеед – самка и самец (увеличены)
За этим последним исключением, большая часть окуней погибает, становясь добычей человека. Но, несмотря на свою многочисленность, они не имеют такого промыслового значения, как, например, еще более многочисленная каспийская селедка и тарань и более ценные и крупные – лещ, сазан и судак. Окунь и щука – едва ли не единственные рыбы, которые почти повсеместно добываются в большом числе удильщиками, чем настоящими рыбопромышленниками.
* * *
Ужение окуней – самое легкое и заманчивое по своей добычливости, и потому любителей этой ловли очень много, особенно между начинающими и неопытными рыболовами. Окунь более или менее жадно берет почти круглый год, за исключением средины зимы, да и то не везде; клев его очень верен и срывается он редко и большей частью по вине рыболова. Окунь «клюет» смело, сразу хватает насадку своим большим ртом и сейчас же тащит ее, заглатывая на ходу. Мелкий, впрочем, иногда теребит ее, если она велика или если он сыт. Насадкой служат обыкновенно или земляной червь, или мелкая рыбка, реже линючий рак, раковые шейки и мелкие речные рачки (преимущественно летом), еще реже, местами, так называемый мормыш (зимой). Кроме того, осенью и зимой ловят большое количество окуней на искусственную металлическую рыбку – блесну. Другие насадки, как, например, угри (личинка майского жука), мотыль (красная личинка зеленого водяного комара), другие личинки насекомых и тем более самые насекомые, употребляются редко, а хлеб и зерна окунь никогда не берет.
Прикормка и привада для окуня требуются очень редко, только летом, во время плохого клева, да и тогда они мало достигают цели. Прикармливают его чаще всего червями, реже слизняками или (на течении) сырыми костями с остатками мяса. За границей (в Англии) употребляется весьма остроумный способ привлечения окуней в желаемое место, а именно: опускают туда большую широкогорлую бутыль или банку белого стекла с мелкой рыбой, предварительно завязав отверстие какой-нибудь очень редкой материей. Некоторые немецкие авторы сочинений об ужении рыбы полагают, что камфора, камфорное масло и некоторые другие пахучие вещества привлекают окуней в известное место, и очень может быть, что они правы, так как не подлежит никакому сомнению, что все рыбы при приискивании добычи руководствуются главным образом обонянием, затем уже осязанием и зрением. Наилучшим приманочным составом для окуней немцы считают мазь, сделанную из камфоры, гусиного жира и жира, вытопленного из цапли (серой), который, несомненно, имеет особую привлекательность для всех рыб, а также камфора с медом. В эти составы кладут на некоторое время (на ночь) червей, раковые шейки, лягушечьи ноги и проч., и затем они бросаются, куда надо, как привада или прикормка.
В особенно крепких и толстых лесках нет никакой надобности, и совершенно достаточно лески в 6 и никак не более 9 волос или шелковой, потоньше обыкновенной булавки. Только при ловле на жерлицы, на блесну и дорожку, когда вообще больше вероятности, что вместо окуня возьмет щука, необходима более толстая леска, иногда даже бечевка, притом с поводком из тонкого баска. Крючки, одиночные, средней величины (от № 1 до № 4), привязываются или непосредственно к леске, или на поводках из так называемого буйволового волоса или же тонкого баска. Двойные, тем более тройные крючки-якорьки употребляются сравнительно редко, но весьма полезно иногда (при хорошем клеве) навязывать на поводок так называемый мотыльный крючок с длинным стержнем, который не может быть глубоко заглотан.
Способы ужения окуня довольно разнообразны. Его ловят на длинную (2,8–4,2 м) цельную или составную (трехколонную, редко четырехколонную) удочку с поплавком и без поплавка, на короткую леску, на короткие 1–1,4 м удильники с длинной леской, без поплавка (т. е. донная удочка, или ловля в закидку), на так называемую кобылку, или колодку, с короткой леской без поплавка – на весу, наконец, на блесну, на дорожку, изредка на жерлицы, на подпуски и переметы. Рассмотрим подробно каждый из этих способов ловли. Где, в какое время года и дня следует искать окуня, уже описано выше.
Ловля с поплавком употребляется в местах со слабым течением или вовсе без течения – в прудах и озерах, в речных заводях, омутах и бочагах, большей частью с берега, купален, мостов, на озерах чаще с лодки. Поплавок (пробочный или из коры осокора) должен соответствовать насадке, т. е. чем последняя мельче, тем он должен быть легче; на 12–16 см от крючка к леске (или поводку) прикрепляется грузило – одна или несколько крупных дробин или одна картечина, так, чтобы поплавок стоял вертикально и большая часть (две трети) его находилась под водой. Насадкой служит цельный червь, надеваемый с головы, с более или менее длинным хвостиком, раковая шейка (в обоих случаях насадка должна лежать на дне или висеть на 4,5–9 см от него) или мелкая рыбка, обыкновенно мелкая плотичка (в 4,5–7 см), еще чаще верховка, изредка карасик. Рыбка опускается на 12–26 см от дна и зацепляется крючком за спинку под спинной плавник. При жадном клеве, когда окунь берет не только на уже уснувшую рыбку, но даже на куски рыбы, выгоднее насаживать малявку, как червя, втыкая крючок впереди спинного плавника или сбоку его и пропуская жало позади черепа. Главное, чтобы рыбка имела на крючке правильное, горизонтальное положение, а потому там, где нет или почти нет течения, нет никакого смысла насаживать рыбку за губу или под жабры, как при ловле на течении. При клеве мелкий окунь сначала качает поплавок, а потом окунает его (вероятно, отсюда и происходит его название); крупный же чаще сразу топит его. Момент исчезновения поплавка самый удобный для подсечки, так как если опоздать, то окунь глубоко заглатывает насадку и крючок приходится или вырывать из желудка, или отцеплять особой железкой или медной спицей, оканчивающейся развилкой. Подсекать сильно не следует, так как губы у окуня довольно слабы (по той же причине кончик удилища должен быть довольно гибок) и можно их оборвать; крупный окунь, кроме того, при сильной подсечке часто обрывает леску, и благоразумнее дать ему некоторое время походить на удочке и тащить только тогда, когда он утомится и выплывет на поверхность; затем его подхватывают сачком, а за неимением сачка берут рукой (с лодки) или же вытаскивают волоком на берег, подальше от воды. Крупный окунь довольно сильная рыба; особенно упорист он на поворотах, но утомляется он сравнительно скоро. Очень часто после подсечки он бросается в берег, в траву или под лодку и запутывает леску. Так как окунь берет верно и не срывается, то ловят его большей частью на две или на три удочки; их втыкают в берег, подставив впереди колышек с развилинкой для поддержки, а при ужении с лодки кладут удочки поперек ее. На одну удочку ловят только при очень хорошем клеве; в таком случае выгоднее ловить на двойчатку (см. ерш). Впрочем, среди лета, когда окунь сыт и становится (особенно крупный) более осмотрительным и осторожным, необходимо ловить его на одну удочку, почаще меняя места. В это время стоит иногда сорваться одному, и он уводит за собой всю стайку.