Несколько недель заграничных командировок руководителя «Роснефти» Игоря Сечина привели к неожиданному результату: 19,5% акций нефтяной компании Glencore и Катарскому инвестфонду. Но в объявленной вчера вечером сделке слишком много неизвестных, а расходящиеся «показания» сторон все еще больше запутывают. Непонятно, кто именно купил и в какой пропорции: Сечин сообщил Владимиру Путину, что распределение долей в консорциуме между Glencore и катарцами будет 50 на 50, в то время как Glencore утверждает, что в его непрямом владении окажется в итоге лишь 0,54% акций «Роснефти». Непонятно, сколько заплатили: €10,5 млрд по версии Кремля против €10,2 млрд по версии самого Glencore . Непонятно, кто был продавцом: государственный «Роснефтегаз» или сама «Роснефть» через промежуточный выкуп пакета у акционера, Игорь Сечин - главное действующее лицо в обеих компаниях.
Тем не менее кое-что уже можно утверждать с уверенностью. Во-первых, Владимиру Путину все же решительно не понравилась идея владения «Роснефтью» своими акциями, в результате чего было-таки принято решение искать стороннего инвестора. Имиджевые издержки от «директорской приватизации» (вызывающей прямые аналогии с началом 1990-х, когда директора бывших советских предприятий на какие только ухищрения ни пускались, чтобы по итогам приватизации заполучить их в собственность) перевесили аппаратные возможности Игоря Сечина. В каком-то смысле можно утверждать, что экс-министр экономики Алексей Улюкаев, пытавшийся обременить «Роснефть» обязательствами по дальнейшей перепродаже этого пакета сторонним инвесторам и встречавший на этом пути сопротивление, пострадал зря . На этом фоне прежняя информация о попытках Путина лично найти сторонних покупателей в лице, скажем, главы «Лукойла» Вагита Алекперова выглядит логичной.
Во-вторых, в итоге найдена все же промежуточная схема: говоря откровенно, Glencore не является для «Роснефти» таким уж «посторонним». Компании тесно связывают давние крупномасштабные контрактные и финансовые отношения, «Роснефть» в 2013-2015 годах набрала предоплат у Glencore в счет будущих поставок на сумму до $5 млрд. Кстати, этот фактор сразу связали и с продажей 19,5% акций «Роснефти», и с состоявшимся на днях таинственным и сверхзакрытым размещением «Роснефтью» облигаций на 600 млрд рублей: одна из версий состоит в том, что «Роснефть» путем передачи своих акций зачтет долги перед Glencore по предоплате, а привлеченные через облигации средства пойдут в бюджет.
То есть, откровенно говоря, так или иначе на покупку пакета сработали все те же российские деньги, и «нахождение крупного иностранного инвестора» - преувеличение.
В обмен на новую сделку Glencore получила от «Роснефти» 5-летний offtake-контракт на поставку нефти - по сообщению компании, объемом 220 000 баррелей в день, что неплохо поправит ее портфель. Ну а Катарский инвестфонд, в свою очередь, является крупнейшим акционером Glencore (владеет долей порядка 9%) и сильно пострадал в последние годы от неудачных инвестиций и высоких долгов международного трейдера. Катарским инвесторам явно пойдет на пользу рост котировок акций Glencore, которого можно ожидать по итогам этой сделки.
То есть, по сути, можно говорить о том, что вместо реальных стратегических инвесторов «Роснефть» нашла для своих акций комфортного портфельного инвестора, который не имеет никаких целей, связанных с получением доступа к российским запасам, разработкой месторождений и т. д., и пошел на сделку из-за ряда выгодных тактических условий (в том числе и бонусов, предложенных самой «Роснефтью», таких как упомянутый offtake-контракт).
В-третьих, как уже говорилось ранее , реального стратегического инвестора на госпакет «Роснефти» так и не удалось найти. Ни китайские, ни другие азиатские нефтегазовые компании, как и предсказывалось, на это предложение не клюнули - по ссылке выше подробно объяснены причины этого, но главное, что в российских условиях миноритарные пакеты акций не дают реальных прав на управление, особенно в стратегических госпредприятиях.
В результате власти были вынуждены продать пакет связанному трейдеру, пообещав ему за это какие-то бонусы и притянув к делу его главного акционера, Катарский инвестфонд, который явно тяготился падением стоимости акций и долговыми проблемами Glencore и, конечно, теперь рад поучаствовать в спасении этого вложения. В покупке этих акций есть плюсы: «Роснефть» в последнее время наращивала дивидендные выплаты, но тут есть еще куда стремиться - дивиденды сильно отстают от уровня частных компаний в расчете на баррель добычи. Так что Glencore и катарцев ждет неплохой дивидендный поток от этого пакета (вероятно, в районе $400 млн в год или даже выше). ВР, владеющая 19,75% акций «Роснефти», дивидендами в последнее время была весьма довольна, они неплохо помогали ей улучшить свои финансовые показатели.
Но есть и большой минус: как показало отсутствие интереса стратегических инвесторов к «Роснефти», продаваемый пакет неликвиден. Продать его будет практически невозможно - и, кстати, с точки зрения стратегических инвесторов история о том, что акции «Роснефти» в итоге продали связанному трейдеру за русские же деньги, не слишком имиджево привлекательна и еще раз подчеркивает, что в России вместо полноценных прав собственности мы часто имеем дело с фасадом различных схем, призванных прикрыть реальный контроль со стороны государственных игроков. Кстати, обратите внимание на то, как Glencore поспешил уверить инвесторов, что будет владеть всего лишь небольшим пакетом в 0,54% акций «Роснефти»: на самом деле политика трейдера, обремененного долгами, в последнее время была направлена как раз на распродажу активов , а не на покупку новых дорогостоящих неликвидов.
Многие комментаторы объясняют вхождение Катарского инвестфонда в сделку неким стратегическим интересом Катара к российским нефтегазовым проектам, однако это объяснение кажется преувеличением. Катар до сих пор отказывался входить в российские проекты и не проявлял к ним практического интереса, невзирая на то что многие российские чиновники и предприниматели годами пытались катарцев уговорить.
Странными выглядят и попытки увязать участие Катара в «Роснефти» с реализацией соглашения с ОПЕК о снижении нефтедобычи - тут вообще нет никакой прямой связи, соглашение с ОПЕК либо будет выполнено, либо нет, наличие миноритарного пакета акций в одной из российских нефтедобывающих компаний вообще никак на это не влияет. Да и у Катарского инвестфонда в принципе другие задачи, в его портфеле основные инвестиции не имеют отношения к нефти и газу - как раз наоборот, нефтегазовые доходы вкладываются в другие, часто более высокотехнологичные, сферы. Так что, скорее всего, все довольно банально: Катару через нынешнюю сделку просто выгодно улучшить качество своих проблемных вложений в Glencore.
Новый этап приватизации крупных компаний может начаться в ближайшее время
Сам термин «приватизация» применительно к государственным активам мы немного забыли. Пора вспоминать: глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев считает, что в 2016 году возможна приватизация пакета акций компании «Роснефть». И, в который раз, все хором загодя предупреждают: «Только не по сценарию «прошлой» приватизации».
Мало что другое среди действий российских властей воспринималось бы народом столь же негативно, как приватизация. Пожалуй, только горбачевская программа борьбы с пьянством и алкоголизмом. Стоит ли удивляться, что после поголовной «ваучеризации» и залоговых аукционов чуть ли не все последующие «масштабные» приватизационные планы и проекты так и остаются нереализованными.
В план приватизации с 2014 до 2016 года заложено очень многое. К примеру, продажа крупных, в 10%, а то и 20-25%, пакетов акций таких компаний, как «Транснефть», РусГидро, АЛРОСА, Уралвагонзавод, банк ВТБ, Аэрофлот и Совкомфлот, и даже РЖД.
Пока еще никто не отменял и полную продажу аэропортов Шереметьево и Внуково, Росспиртпрома и Объединенной зерновой компании, Ростелекома, а также детища Анатолия Чубайса – компании РОСНАНО.
План, скорее всего, придется если не отменять, то уж точно, продлевать его сроки. И делать это уже просто в силу того, что наши имущественные ведомства физически не способны эффективно подготовить к продаже так много всего и сразу.
На данный момент активно обсуждается фактически только перспектива продажи 19,5% акций «Роснефти». Специалисты уже успели назвать это пакет «вишенкой на торте», хотя самого «торта» Росимущество пока на всеобщее обозрение не выставило. В этом ведомстве, похоже, считают, что пока вполне достаточно заявлений профильного министра, А. Улюкаева. А он уже неоднократно говорил, что планы по приватизации будут корректироваться на стадии обсуждения бюджета, ориентироваться придется на рыночную ситуацию, но пока нет оснований для того, чтобы что-то исключать из намеченного списка.
Что ж, время обсуждения бюджета уже прошло, его утвердили, а сумму в 99 миллиардов рублей, заложенную в план приватизации на 2015 год, так никто и не отменил. Но понятно, что без «Роснефти» ее получить никак не удастся. Интересно, что в приватизационном плане фигурирует еще и 423 миллиарда за счет дивидендов от той же «Роснефти». А ведь, снижая свою долю в компании почти на треть, государство в перспективе теряет ту же треть в дивидендах. Шило на мыло менять будем? Стоит ли вообще игра в такую приватизацию свеч?
Остается напомнить, что постановление об отчуждении 19,5% акций «Роснефти» для последующей приватизации было подписано еще в декабре 2014 года. Однако реализация плана уже не раз откладывалась. Не исключено, что будет отложена и в этот раз: все-таки, ситуация для продажи сегодня неблагоприятная. Нефтяная конъюнктура сейчас хуже некуда, однако акции «Роснефти» даже в таких условиях котируются весьма неплохо, между отметками 240 и 250 рублей за штуку. В рублях это существенно выше цены первичного размещения в июле 2006 года, когда они стоили чуть выше 200 рублей. Однако в валюте, после двух девальваций рубля, более чем в два раза, сегодня они стоят 3,6 против 7,55 доллара.
Нет никаких сомнений, что покупатели на пакет «Роснефти» найдутся. Преимущество ее нынешней не самой высокой цены – возможность привлечь максимальное количество потенциальных покупателей.
Что ж, 2016 год уже не за горами. Понятно, что для успешного размещения акций правительству лучше все-таки дождаться хотя бы частичного восстановления цен на нефть. Президент компании Игорь Сечин недавно заявил, что цена акций при приватизации должна быть не ниже 8,12 доллара. Трудно с ним не согласиться, ведь он хочет выручить за ее долю - для государства! - как можно больше. На сегодняшний день, с точки зрения наполнения бюджета, совершенно очевидно: это не лучшая сделка. Продавать нефтяные акции в период низких цен на сырье?
Тем более что серьезных финансовых трудностей нет ни у правительства, ни у Центрального банка. У нас сегодня почти минимально возможный дефицит бюджета, страна сохраняет значительные валютные резервы.
Тогда зачем вся эта затея? Неужто ответ следует искать, согласно рекомендациям древних римлян, которые ставили вопрос ребром: «Кому выгодно?». Читатели, узнавшие о предстоящей продаже, уверяют: речь идет о некоей «многоходовке».
Осталось подождать немного. И мы узнаем, сколько заработало государство на спешном избавлении от ценного актива. И сколько - покупатель, сумевший ухватить лакомый кусок по дешевке.
Алексей Подымов – шеф-редактор информационного агентства «Финансовый контроль – новости»
МОСКВА, 8 дек - РИА Новости/Прайм. Новости о покупке 19,5% акций "Роснефти", ставшей крупнейшей приватизационной сделкой за последние годы в России, появились в среду вечером; с тех пор возникло много мнений и комментариев по поводу этого события, однако до сих пор сделка оставляет вопросы.
Не ждали. Блестящая сделка по "Роснефти" стала для Запада большим сюрпризом В западных столицах до последнего не верили, что приватизация пакета акций "Роснефти" будет успешной. Дескать, при режиме санкций ничего не получится. А вот получилось-то как раз все.Международный трейдер Glencore уже владеет активами российских компаний, например, Glencore plc и ее дочерним обществам принадлежит 25% уставного капитала (33% обыкновенных акций) "Русснефти", однако о ее влиянии на политику компании ничего не известно. Обычно трейдерам неинтересно становиться полноправными партнерами и участвовать в управлении и финансировании — вместо этого, они владеют небольшими пакетами, чтобы иметь доступ к нефти, пояснял газете "Ведомости" аналитик Райффайзенбанка Андрей Полищука.
Действительно, уже известно, что Glencore благодаря участию в сделке получит дополнительные объемы сырья — новый поставочный контракт Glencore и "Роснефти" будет рассчитан на 5 лет и добавит к портфелю трейдера 220 тысяч баррелей нефти в сутки. Полищук считает, что эти объемы могут быть изысканы "Роснефтью" без увеличения добычи, и это не будет противоречить предполагаемому присоединению России к соглашению об снижении добычи ОПЕК на первое полугоде 2017 года.
"Скорее всего, речь идет о текущих объемах. Будет перераспределение от контрактов. Там есть и прямые поставки, но есть и спотовый рынок. Соответственно, со спотового рынка может идти на контракт Glencore. Это не критичные поставки. В конце концов, всегда можно купить у "Лукойла" и продать Glencore по той же цене, в ноль", — сказал Полищук РИА Новости.
Как следует из сообщения на сайте российской компании, "Роснефть" уже имела контракт на поставки Glencore. В марте 2013 году компания подписала долгосрочные контракты с Glencore и Vitol, предусматривающие поставки Glencore до 46,9 миллиона тонн нефти. До начала поставок по указанным контрактам "Роснефть" получила в качестве аванса до 10 миллиардов долларов, которые планировала направить на общекорпоративные и инвестиционные цели. Именно в марте 2013 года "Роснефть" закрыла сделку по приобретению ТНК-BP (всего для покупки ТНК-BP "Роснефть" брала порядка 31 миллиарда долларов кредитов).
Аналитики Sberbank CIB полагают, что швейцарский трейдер Glencore и суверенный фонд Катара QIA вряд ли будут активно противостоять реализации крупных проектов или приобретений, предлагаемых менеджментом "Роснефти", хотя могут выступать в качестве советников.
Впрочем, пока от разглашения дальнейших подробностей приватизации и ее последствий Glencore отказался. Никак не комментирует сделку катарский суверенный фонд, а пресс-секретарь "Роснефти" Михаил Леонтьев пообещал РИА Новости, что все подробности сделки появятся после ее завершения: стороны рассчитывают, что все процедуры и расчеты будут завершены до середины декабря.
При этом Леонтьев сообщил, что новые инвесторы будут иметь представителей в составе совета директоров "Роснефти" по завершению сделки. "А как же, они имеют право на представительство в совете директоров, в соответствии с долей акций. Представительство будет как у BP, у них примерно такая же доля. Состав (совета директоров — ред.) будет обсуждаться по завершению сделки", — сказал Леонтьев РИА Новости.
Вопросы без ответа
Между тем, вопросов к сделке остается больше чем ответов. К примеру, глава "Роснефти" сообщил, что бюджет получит от продажи акций 10,5 миллиарда евро, в то время как в релизе Glencore речь идет о 10,2 миллиарда евро. Хотя Glencore сообщала еще и о своих акциях на 300 миллионов долларов. Однако пока непонятно как они будут монетизированы для расчетов с государством.
Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, комментируя журналистам сумму сделки, посоветовал обратиться за разъяснениями к "Роснефти". Песков также сообщил, что Кремль и Путин дистанцировались от сделки, не участвовали в переговорном процессе, и всю подготовку проводил глава крупнейшей российской нефтяной компании Игорь Сечин.
Интересует и схема финансирования сделки - как сообщал Сечин, оплата будет произведена, в том числе, благодаря привлечению кредитного финансирования, организованного одним из крупнейших европейских банков, однако будет ли это итальянский Intesa Sanpaolo, выступавший инвестконсультантом приватизации 19,5% акций "Роснефти", не сказано. Неизвестно также, на каких условиях будет выдаваться кредит.
Российские власти и деловые круги позитивно оценили сделку: глава Сбербанка Герман Греф назвал ее очень успешной, в том числе благодаря привлечению качественных инвесторов.
По мнению замглавы бюджетного комитета Совфеда Елены Перминовой, доходы от приватизации "Роснефти" позволят покрыть дефицит федерального бюджета, сократить внутренние заимствования и сохранить средства Резервного фонда.
По словам Пескова, продажа 19,5% акций "Роснефти" консорциуму иностранных инвесторов носит исключительно коммерческих характер, никаких политических аспектов в ней нет. Она показывает, что российские активы интересны инвесторам как внутри страны, так и за рубежом.
Аналитик назвал приватизацию "Роснефти" победой для российского бюджета Решение о приватизации 19,5% акций "Роснефти" гораздо выгоднее бюджету, чем buy back "Роснефти"; для конвертации валюты от сделки в рубли могут быть использованы средства, полученные "Роснефтью" от размещения облигаций, полагает эксперт.Однако уже вечером в четверг агентство Блумберг со ссылкой на спецпосланника США по международным энергетическим вопросам Амоса Хохштейна сообщило, что США сейчас оценивают сделку по вхождению Glencore в капитал "Роснефти" на предмет соответствия санкционному режиму. По словам Хохштейна, такая сделка — не то, чего ожидали США. Вместе с тем он отметил, что Вашингтон не обязательно ее заблокирует.
При этом, по мнению Германа Грефа, выход на внешние рынки данная сделка не облегчит — "Роснефть" все еще находится под санкциями ЕС и США, ограничивающими для нее доступ к финансированию и технологиям.
Много вопросов по поводу обсуждаемой приватизации части госпакета «Роснефти», решил собрать все основные ответы в одном месте.
Что хотят приватизировать
Продать хотят 19,5% акций «Роснефти». В этом случае у государства под контролем останется 50% + 1 акция - сейчас 69,5% принадлежат «Роснефтегазу» и 1 акция Росимуществу, останется ровно 50% у «Роснефтегаза» и 1 акция у Росимущества.
Реальная ли это приватизация?
В том-то все и дело, что нет. Правительство хочет получить много денег за пакет акций, который реального права на управление по сути не дает. Вот сегодня компания BP имеет 19,75% акций «Роснефти» (даже больше, чем предполагаемый сейчас к продаже пакет) и двух представителей в Совете директоров «Роснефти», но практически никак не влияет на принятие решений, и в исполнительном аппарате «Роснефти» людей ВР нет.
В российской культуре корпоративного управления, к сожалению, господствует правило - у кого контрольный пакет, тот и хозяин компании. Примеры, когда владельцы миноритарных пакетов реально влияют на управление при наличии контрольного акционера, крайне редки. И особенно - в ситуации, когда компания имеет стратегический характер, да еще и принадлежит государству. Ясно, что в таких случаях все ключевые решения принимает правительство, а у миноритарных акционеров и близко отсутствует необходимый политический вес, чтобы наперекор воле правительства пойти. Так вести себя пытался в начале 2000-х, например, пресловутый Уильям Браудер, владевший миноритарными пакетами в «Газпроме» и других крупных компаниях - где сейчас Браудер, потенциальные претенденты на госпакет акций «Роснефти» хорошо знают.
Другие примеры более дружественного поведения тоже ни к чему не привели. В свое время немецкий E.On и американская Conoco владели крупными пакетами акций в «Газпроме» и «Лукойле». Как и в случае с ВР и «Роснефтью», ни к какому реальному влиянию на управление это не привело, и в итоге и E.On, и Conoco свои пакеты в «Газпроме» и «Лукойле» полностью продали. Хотя в середине 2000-х путинские пропагандисты в противовес делу ЮКОСа наперебой орали о том, что вот пример «стратегических партнерств, за которыми будущее», потому что « E.On и Conoco соблюдают установленные Путиным правила» - но потом стало ясно, что эти «правила» есть не более чем развод для лохов (вы нам деньги, мы вам - право стоять рядышком), и западные компании просто вышли из этих партнерств.
В общем, то, что сейчас пытаются провернуть российские чиновники, это такая «приватизация по Лукашенко» - несколько лет назад, когда белорусский диктатор попал в серьезные финансовые трудности, он начал предлагать покупателям неконтрольные доли в госпредприятиях, тоже по такой вот схеме - типа продать пару кресел в совете директоров за огромные деньги без реальных прав на управление. Желающих тогда особо много не нашлось.
Есть ли покупатели на 19,5% «Роснефти»?
Сейчас у российских властей та же проблема. Западные компании не хотят вкладывать миллиарды в «Роснефть» из-за санкций и собственных проблем «Роснефти» (о них чуть ниже). Правительство в поисках денег метнулось к китайцам, но китайцы твердо дали понять: готовы покупать только если допустите в реальное управление .
Кстати, по этим же причинам предыдущие попытки продать китайцам неконтрольные доли в нефтегазовых месторождениях провалились: и в случае с Ванкором , и в случае с Юрубчено-Тохомским и Таас-Юряхским месторождениями. (Теперь основные из них пытаются впарить индусам .)
Так что пока перспективы продажи пакета в 19,5% акций «Роснефти» спорные.
Нужно ли продавать этот пакет?
Честно говоря, в условиях, когда правительство сохраняет контроль - особого смысла в этом нет. Понятно, что правительству нужны деньги для латания дыр в бюджете, однако несколько сот миллиардов рублей их не спасут, и все равно встанет вопрос о системных рецептах выхода из текущего кризиса - . Зато приход новых иностранных акционеров может сильно осложнить реформу «Роснефти» в будущем.
Приватизация необходима как одно из условий создания в нефтяной индустрии конкурентного рынка - для этого «Роснефть» надо сначала разделить на много конкурирующих компаний, а потом продавать по частям. Сегодня «Роснефть» добывает более 35% российской нефти, тогда как, скажем, в США, где цены на бензин в нефтедобывающих штатах (Техасе например) уже сейчас ниже чем в России даже в пересчете по нынешнему курсу, доля крупнейших производителей в общенациональной добыче - всего 4-5%.
Продавать кусочек крупной госмонополии при сохранении общего госконтроля - с точки зрения структурных изменений в экономике не несет никакого смысла.
Стоит ли опасаться участия китайцев?
Проблема не столько даже в китайцах самих по себе (хотя они очень прозрачно намекнули России, что понимают нашу зависимость от китайских финансовых вливаний и намерены в обмен на них требовать реального контроля), сколько в том, что вообще-то приватизация есть передача имущества из государственной собственности в частную. Китайская CNPC - полностью под контролем китайского правительства и частной компанией не является. Откровенно говоря, следовало бы запретить в будущем участие в приватизации госкомпаниям из других стран - так мы передаем нашу национальную собственность не в частные руки, а в руки других государств. Зачем? Пусть китайцы тоже демонополизируют и приватизируют CNPC для начала!
А что творится в самой «Роснефти»?
Честно говоря, в «Роснефти» куча проблем и абсолютно непрозрачная система управления, с постоянной кадровой чехардой (только за последние пару месяцев сменили трех вице-президентов). Компания находится в стадии падающей добычи, в 2015 году добыча сократилась на 1%, причем крупнейшие добывающие предприятия показывают еще худшую и прогрессирующую динамику - Юганскнефтегаз в 2015 году минус 3%, Ванкорнефть 0%, Самотлорнефтегаз минус 5%, Оренбургнефть минус 8% (это четыре крупнейшие добывающие «дочки»). (Данные отсюда , стр.21.)
Компания хвастается тем, что несколько подсократило свое долговое бремя, однако оно все равно большое - чистый долг на конец 2015 года составил 1,7 трлн рублей, а его некоторое сокращение было достигнуто за счет получения рекордных авансов от Китая за будущие многолетние поставки нефти. Общий объем предоплаты, полученной от Китая, оценивается в $35 млрд . Это значит, что мы теперь должны поставить Китаю бесплатно нефти на 35 млрд долларов и ничего за это не получим - деньги уже потрачены на отдачу долгов от покупки Сечиным ТНК-ВР и прочих эскапад Игорь Иваныча.
Из-за этого рейтинговые агентства особенно не впечатлены номинальным снижением долга «Роснефти» и считают полученную предоплату тем же долгом, только в профиль - полученные (и уже потраченные) деньги придется отрабатывать бесплатными поставками нефти.
Уже в 2015 году, задолго до выхода объемов поставок в Китай на целевые, «эффект от зачета предоплат» (бесплатные поставки нефти в счет ранее полученных авансов) составил 89 млрд рублей (данные отсюда). С ужасом остается подумать, сколько мы долдны будем в будущем бесплатно поставлять Китаю нефти…
Накопленные долговые проблемы, резкое увеличение потребности в инвестициях из-за перехода основных месторождений в стадию падающей добычи, плюс еще и падение цен на нефть создают для «Роснефти» очень тяжелую «вилку» - нужно инвестировать много больше, а денег нет. Еще в 2014 году «Роснефть» хотела увеличить капитальные инвестиции до 1 трлн рублей в год, но не смогла - по факту инвестировала менее 600 млрд руб. Теперь вот Сечин, изображая хорошую мину при плохой игре, снова обещает Путину довести инвестиции до триллиона в год . Все это, однако, чушь, потому что в 2015 году средняя цена нефти Brent составила 53 доллара за баррель, а средняя (средняя! не смотрите на последние котировки) цена за 5 месяцев этого года - 37,6 доллара, и будет по итогам года явно меньше, чем в 2015-м. Значит, падение добычи может ускориться.
Честно говоря, все эти факторы тоже появлению большой очереди из инвесторов не способствуют.
С учетом всего сказанного, похоже, что отдать 19,5% «Роснефти» китайцам по сходной цене и в обмен на некие гарантии допуска к реальному управлению - единственная опция, которая остается у правительства.
Тут стоит отметить, что в последние годы китайцы соглашались покупать акционерные доли только в компаниях, которые принадлежат не правительству, а частным акционерам («Ямал СПГ» и «Сибур»). Мой опыт свидетельствует о том, что они прекрасно осведомлены обо всех «прелестях» российского государственного менеджмента и становиться статистами на этом чужом празднике жизни не хотят. Если они купятся на идею получить пару стульев в совете директоров «Роснефти» в обмен на миллиарды долларов, это, конечно, будет удачная разводка со стороны Путина. Правда, с непонятными последствиями для России - неясно, что китайцы в обмен на это смогут себе выторговать. Переговорщики они очень жесткие и эффективные.
Приватизация 19,5-процентного пакета акций госконцерна "Роснефть" по-прежнему стоит в планах на 2016 год, несмотря на то, что до конца года остается всего три с половиной месяца. Более того, как заявил в конце августа первый вице-премьер Игорь Шувалов, приватизация "Роснефти" вышла на первый план. За счет средств будущих новых акционеров "Роснефти" власти рассчитывают пополнить бюджет примерно на 700 млрд рублей. О том, какой путь компания прошла с момента своего основания до сегодняшнего дня, - в материале DW.
Как "Роснефть" чуть не стала "дочкой" "Газпрома"
История "Роснефти" уходит своими корнями в 1990-е годы. Тогда это было госпредприятие, которое управляло нефтегазовыми активами, не нашедшими спроса среди олигархов и оставшимися в собственности государства после приватизации. "В 1995 году постановлением правительства было создано ОАО "Нефтяная компания "Роснефть", которое стало правопреемником одноименного госпредприятия", - сообщается на сайте концерна.
Во время кризиса 1998 года компания "столкнулась с серьезными финансовыми и операционными трудностями", - говорится на сайте. Именно тогда, по словам директора аналитического департамента "Альпари" Александра Разуваева, правительство задумало продать "Роснефть" "Газпрому", чтобы "сбалансировать бюджет". Однако политического веса тогдашнего премьера Сергея Кириенко оказалось недостаточно. Один из создателей "Газпрома" Рем Вяхирев был ближе к президенту РФ Борису Ельцину, и ему удалось противостоять сделке.
После прихода к власти Владимира Путина позиции Вяхирева ослабли, и идея влить "Роснефть" в "Газпром" возродилась с новой силой. Помимо прочего, власти были озабочены получением прямого контроля в "Газпроме" (напрямую Росимуществу, как и сейчас, принадлежали всего 38 процентов). Чтобы довести пакет до контрольного, было решено поменять акции "Газпрома", принадлежавшие государственному "Роснефтегазу", на "Роснефть". Последняя стала бы "дочкой" "Газпрома", а правительство - его контрольным акционером. Об этом в 2004 году широко сообщали СМИ.
Приход Сечина и создание "монстра" под пиратским флагом
Владимир Путин и глава "Роснефти" Игорь Сечин, которого называют "серым кардиналом" всей российской нефтянки
"Тем не менее, все было решено по-другому, - вспоминает Разуваев. - У Владимира Путина и близкого ему Игоря Сечина (тогда - глава администрации президента - Ред .) появилась идея сделать на базе маленькой рыхлой госкомпании большого монстра". Стратегия развития предприятия изменилась. Сечин возглавил его совет директоров, что, как говорится на сайте компании, "стало поворотной точкой в истории "Роснефти".
В том же году Россию потрясло "дело ЮКОСа", в котором поворотным моментом стал аукцион по продаже главного добычного актива компании - "Юганскнефтегаза". Как известно, конкурс выиграла никому не известная компания "Байкалфинансгруп", за которой стояла "Роснефть".
"31 декабря 2004 года менеджмент "Роснефти" приехал в Нефтеюганск в офис "Юганскнефтегаза". Это была вереница из черных джипов, на одном из которых развевался огромный "Веселый Роджер", - делится воспоминаниями Разуваев. - После этого, разумеется, уже ни о каком поглощении "Газпромом" "Роснефти" речь не шла". В 2007 году распродажа активов ЮКОСа завершилась. "Роснефть" получила почти все из них и стала крупнейшей российской нефтяной компанией. По сообщению самого концерна, в то время "Роснефть" обеспечивала уже более 20 процентов суммарной добычи нефти в стране.
Первые иностранные акционеры , срыв сделки с BP и новое поглощение
Годом ранее, в 2006 году, компания провела первое публичное размещение акций (IPO). Общая сумма размещения 22,5 процента акций составила 10,7 млрд долларов. Крупнейшими иностранными покупателями стали малазийская Petronas (приобрела за 1,1 млрд долларов 1,6 процента акций), британская BP (приобрела за 1 млрд долларов около 1,4 процента акций) и китайская CNPC (0,7 процента за 500 млн долларов).
"Роснефть" не хотела на этом останавливаться и задумала обмен акциями с ВР (5 процентов ВР на 9,5 процента "Роснефти") и одновременное создание совместного предприятия, которое займется разработкой шельфа Карского моря. Против этого выступили российские акционеры нефтяной компании ТНК-ВР (Михаил Фридман, Виктор Вексельберг и Леонид Блаватник), настаивавшие на том, что ВР должна осуществлять все нефтегазовые проекты в России только через совместную компанию - ТНК-ВР.
После долгих судов сделка "Роснефти" и ВР была запрещена, а в октябре 2012 года стало известно о том, что "Роснефть" покупает ТНК-ВР. Закрытие сделки состоялось в 2013 году. За долю BP "Роснефть" заплатила 16,65 млрд долларов и 12,84 процента своих акций, за долю российских акционеров ТНК-ВР - 27,73 млрд долларов. Одновременно ВР реинвестировала 4,8 млрд долларов на покупку еще 5,66 процента "Роснефти", после чего стала владельцем 19,75 процента акций "Роснефти". Последняя же превратилась в крупнейшую в мире по объемам добычи и запасов нефтяную компанию. "Такова политика ресурсного национализма в действии", - резюмирует Разуваев.
контекст
Новая страница: портфельные партнеры с востока
Следующим этапом в развитии компании станет ее приватизация. Пока она стоит в плане на 2016 год, однако никто из экспертов не сомневается, что в этом году она уже не состоится.
Перед этим "Роснефти" дали возможность поучаствовать в приватизации "Башнефти". Правительство России в четверг, 6 октября, выпустило директиву, обязывающую руководство компании на заседании совета директоров голосовать за покупку 50,0755% акций "Башнефти". Сечин до 15 октября этого года обязаниполучить одобрение всех регуляторов и подписать договор о купле-продаже акций "Башнефти". Цена покупки не должна превысить 330 миллиардов рублей. Это соответствует ожиданиям президента "Роснефти", который изъявлял готовность потратить на "Башнефть" 5 млрд долларов. По его оценке, после этого сама доля "Роснефти", которая будет выставлена на продажу - 19,5 процента - будет стоить около 11 млрд долларов.
Что касается возможных покупателей, то, как заявил DW нефтегазовый аналитик "Райффайзенбанка" Андрей Полищук, "сейчас вариантов немного, особенно учитывая тот факт, что "Роснефть" находится под западными санкциями. Вероятнее всего, это будут китайские или индийские партнеры. Пакет будет отдан либо одному инвестору, либо разделен. Возможно, 10 процентов получат китайцы, 9,5 - индийцы".
При этом, по словам эксперта, никакого сотрудничества между иностранными акционерами внутри компании не будет. "Это будут просто портфельные инвесторы. С 10 процентами в управлении особо не поучаствуешь. Думаю, они на это и не рассчитывают. Их задача - в будущем на выгодных условиях принять участие в нефтегазовых проектах в России", - говорит Полищук. Полный контроль за компанией останется, по его словам, в руках государства.
Смотрите также .