К середине 20-х годов объективный ход социально-экономического развития, прежде всего индустриализация страны, остро поставил проблему подъема сельскохозяйственного производства и его реорганизации. Неэквивалентный обмен между деревней и городом в пользу последнего лимитировал рост товарности крестьянских хозяйств, что вело к сокращению экспорта зерна и ставило под вопрос успех индустриализации. В 1928 г. из-за небольших объемов экспорта зерна СССР смог ввезти лишь половину импорта оборудования дореволюционной России. Срыв хлебозаготовок зимой 1927/28 г. способствовал окончательному повороту к форсированному свертыванию нэпа, прежде всего в наиболее важной системе экономических отношений - между городом и деревней. В результате государство стало стремиться к собственности на весь произведенный хлеб, а затем и к монополии на его производство. С 1928 г. началось систематическое использование чрезвычайных, внеэкономических мер, в их числе: конфискации хлебных излишков, запрещение купли-продажи хлеба, закрытие рынков, обыски, деятельность заградительных отрядов. Осенью 1928 г. в стране вводятся хлебные карточки.
Н.И. Бухарин выступил против дисбаланса и нарушения пропорций между промышленностью и сельским хозяйством, против директивно-бюрократического планирования с его склонностью к организации "больших скачков". Бухарин считал, что в условиях нэпа кооперирование через рынок будет включать все более широкие слои крестьян в систему экономических связей и тем самым обеспечивать их "врастание" в социализм. Этому должно было способствовать техническое перевооружение крестьянского труда, включая электрификацию сельского хозяйства. Н.И. Бухарин и А.И. Рыков предлагали свой путь выхода из заготовительного кризиса 1927/28 гг.: повышение закупочных цен (и даже ввоз хлеба), отказ от применения чрезвычайных мер, разумная система налогов на деревенские "верхи", развертывание крупных коллективных хозяйств в зерновых районах, индустриализация сельского хозяйства. Такова была "бухаринская альтернатива", которую отвергло сталинское руководство, расценив ее как уступку кулаку и проявление правого оппортунизма в партии.
В конце 1929 г., на ноябрьском Пленуме ЦК, была провозглашена задача проведения в зерновых районах "сплошной коллективизации" за год. 7 ноября 1929 г. появилась статья И.В. Сталина "Год великого перелома", в которой говорилось о коренном переломе в развитии земледелия от мелкого и отсталого к крупному и передовому и выходе из хлебного кризиса "благодаря росту колхозно-совхозного движения" (хотя к тому моменту лишь 6,9% крестьянских хозяйств были объединены в колхозы). В связи с переходом к политике "большого скачка" была отброшена идея по переводу мелких крестьянских хозяйств на рельсы крупного производства на основе добровольности и постепенности и был взят курс на сплошную коллективизацию, которая включала в себя три главные цели: 1) осуществление социалистических преобразований в деревне; 2) обеспечение любой ценой снабжения быстро растущих в ходе индустриализации городов; 3) развитие системы принудительных работ из числа "спецпереселенцев"- высланных кулаков и членов их семей.
Согласно первому пятилетнему плану намечалась коллективизация 20% посевных площадей. Летом 1930 г. было обобществлено 23,6% крестьянских хозяйств, к 1932 г. в колхозах состояло 62% крестьянских хозяйств. В ходе коллективизации по требованию Сталина установка делалась на максимальное обобществление всех средств производства, скота и птицы. В 1929-1930 гг. на работу в колхозы и на машинно-тракторные станции (МТС) были направлены рабочие - двадцатипятитысячники (большинство кадровые рабочие с трудовым стажем свыше 5 лет). В результате массовой коллективизации к лету 1935 г. в колхозах страны оказалось 83,2% крестьянских дворов, 94,1% посевных площадей. Даже на Украине, несмотря на голод 1932-33 гг., показатель коллективизации составил к 1935 г. 93 %.
Составной частью процесса коллективизации стало раскулачивание. В конце декабря 1929 г. И.В. Сталин объявил о конце нэпа и переходе к политике "ликвидации кулачества как класса". Мероприятия по ликвидации кулацких хозяйств включали в себя: запрет на аренду земли и наем рабочей силы, меры по конфискации средств производства, хозяйственных построек, семенных запасов. С конца 1929 г. до середины 1930 г. было раскулачено свыше 320 тыс. крестьянских хозяйств. За два года (1930-31 гг.) в "спецпоселки" была выселена 381 тыс. семей. Бывшие кулаки высылались на Север, в Казахстан, в Сибирь, на Урал, Дальний Восток, Северный Кавказ. Всего к 1932 г. в спецпоселках находилось 1,4 млн. бывших кулаков и членов их семей (без учета находившихся в лагерях и тюрьмах). Меньшая часть выселенных занималась сельским хозяйством, большая трудилась в лесной и добывающей промышленности.
Политика сплошной коллективизации привела к катастрофическим последствиям: за 1929-1932 гг. валовое производство зерна сократилось на 10%, поголовье крупного рогатого скота и лошадей сократилось на одну треть. Политика советских властей в деревне вызвала подъем антиколхозных мятежей и восстаний на Северном Кавказе, Средней и Нижней Волге и др. Всего в 1929 г. произошло не менее 1,3 тыс. массовых крестьянских выступлений и совершено свыше 3 тысяч террористических актов. С 1929 г. в республиках Средней Азии и Казахстане началась крестьянская война, которую удалось подавить к осени 1931 г. Разорение деревни привело к сильнейшему голоду 1932-1933 гг., охватившему примерно 25-30 млн. человек (при этом за границу было вывезено 18 млн. центнеров зерна для получения валюты на нужды индустриализации). С введением паспортной системы в 1932 г., крестьянству паспорта не выдавались, в результате чего эта часть советских граждан становилась фактически прикрепленной к земле и лишенной свободы передвижения. Лишь к середине 30-х годов положение в аграрном секторе удалось стабилизировать (в 1935 г. была отменена карточная система; страна обрела хлопковую независимость).
В 1922 г. меры помощи крестьянству были усилены. Продналог был сокращен на 10% по сравнению с предыдущим годом, но самое главное: было объявлено о том, что крестьянин был свободен в выборе форм землепользования и даже разрешались наем рабочей силы и аренда земли. Крестьянство России уже осознало преимущество новой политики, к этому добавились благоприятные погодные условия, которые позволили вырастить и собрать хороший урожай. Он был самым значительным за все годы, прошедшие после Октябрьской революции. В результате после сдачи государству налога у крестьянина образовались излишки, которыми он мог распоряжаться свободно.
Однако следовало создать условия для свободной реализации продукции сельского хозяйства. Этому должна была содействовать коммерческая и финансовая стороны новой экономической политики. О свободе частной торговли было объявлено одновременно с переходом от разверстки к продналогу. Но в выступлении
В.И. Ленина на Х съезде партии свободная торговля понималась лишь как продуктообмен между городом и деревней, в пределах местного хозяйственного оборота. При этом преимущество отдавалось обмену через кооперативы, а не через рынок. Крестьянству такой обмен показался невыгодным, и Ленин уже осенью 1921 г. признал, что товарообмен между городом и деревней сорвался и вылился в куплю-продажу по ценам «черного рынка». Пришлось пойти на снятие ограниченной свободной торговли, поощрить розничную торговлю и поставить частника в равные условия в торговле с государством и кооперативами.
Коллективиза́ция - процесс объединения единоличных крестьянских хозяйств в коллективные хозяйства (колхозы в СССР). Решение о коллективизации было принято на XV съезде ВКП(б) в 1927 году. Проводилась в СССР в конце 1920-х - начале 1930-х гг (1928-1933); в западных районах Украины, Белоруссии и Молдавии, в Эстонии, Латвии и Литве коллективизация была завершена в 1949-1950 гг.
Цель коллективизации - установление социалистических производственных отношений в деревне, преобразование мелкотоварных индивидуальных хозяйств в крупные высокопроизводительные общественные кооперативные производства. В результате сплошной коллективизации была создана целостная система массированной перекачки финансовых, материальных и трудовых ресурсов из аграрного сектора в индустриальный. Это послужило основой для последующего быстрого индустриального роста, который позволил преодолеть качественное отставание промышленности СССР от ведущих мировых держав.
Задачи коллективизации.
Выход из «хлебных затруднений» партийное руководство видело в реорганизации сельского хозяйства, предусматривающей создание совхозов и коллективизацию бедняцко-середняцких хозяйств при одновременной решительной борьбе с кулачеством. По мнению инициаторов коллективизации, главной проблемой сельского хозяйства была его раздробленность: большинство хозяйств находилось в мелкой частной собственности с высокой долей ручного труда, что не позволяло удовлетворять растущий спрос городского населения на продовольственные товары, а промышленности - на сельскохозяйственное сырьё. Коллективизация должна была решить проблему ограниченного распространения технических культур в условиях мелкого индивидуального хозяйства и сформировать необходимую сырьевую базу для перерабатывающей промышленности. Также предполагалось снизить стоимость сельскохозяйственной продукции для конечного потребителя путем устранения цепочки посредников, а также посредством механизации повысить производительности и эффективность труда в сельском хозяйстве, что должно было высвободить дополнительные трудовые ресурсы для промышленности. Результатом коллективизации должно было стать наличие товарной массы сельскохозяйственной продукции в количестве, достаточном для формирования продовольственных резервов и снабжения быстро растущего городского населения продуктами питания.
В отличие от прежних крупных аграрных реформ в России, таких как отмена крепостного права в 1861 году или столыпинская аграрная реформа 1906 года, коллективизация не сопровождалась какой-либо четко сформулированной программой и развернутыми инструкциями о ее реализации, в то время как попытки местных руководителей получить разъяснения пресекались дисциплинарным путем. Сигнал к радикальной смене политики в отношении деревни был дан в речи И.В. Сталина в Коммунистической академии в декабре 1929 года, хотя при этом не было сделано никаких конкретных указаний по проведению коллективизации, кроме призыва «ликвидировать кулачество как класс».
Сплошная коллективизация.
С весны 1929 на селе проводились мероприятия, направленные на увеличение числа коллективных хозяйств - в частности, комсомольские походы «за коллективизацию». В РСФСР был создан институт агроуполномоченных, на Украине большое внимание уделялось сохранившимся с гражданской войны комнезамам (аналог российского комбеда). В основном применением административных мер удалось добиться существенного роста коллективных хозяйств. 7 ноября 1929 года в газете «Правда» № 259 была опубликована статья Сталина «Год Великого перелома», в которой 1929 год был объявлен годом «коренного перелома в развитии нашего земледелия»: «Наличие материальной базы для того, чтобы заменить кулацкое производство, послужило основой поворота в нашей политике в деревне… Мы перешли в последнее время от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества как класса». Эта статья признана большинством историков отправной точкой «сплошной коллективизации». По утверждению Сталина, в 1929 году партии и стране удалось добиться решительного перелома, в частности, в переходе земледелия «от мелкого и отсталого индивидуального хозяйства к крупному и передовому коллективному земледелию, к совместной обработке земли, к машинно-тракторным станциям, к артелям, колхозам, опирающимся на новую технику, наконец, к гигантам-совхозам, вооружённым сотнями тракторов и комбайнов».
Реальная ситуация в стране, однако, была далеко не такая оптимистичная. Как полагает российский исследователь О. В. Хлевнюк, курс на форсированную индустриализацию и насильственную коллективизацию «фактически вверг страну в состояние гражданской войны».
На селе насильственные хлебозаготовки, сопровождавшиеся массовыми арестами и разорением хозяйств, привели к мятежам, количество которых к концу 1929 года исчислялось уже многими сотнями. Не желая отдавать имущество и скот в колхозы и опасаясь репрессий, которым подверглись зажиточные крестьяне, люди резали скот и сокращали посевы.
Тем временем ноябрьский (1929) пленум ЦК ВКП(б) принял постановление «Об итогах и дальнейших задачах колхозного строительства», в котором отметил, что в стране начато широкомасштабное социалистическое переустройство деревни и строительство крупного социалистического земледелия. В постановлении было указано на необходимость перехода к сплошной коллективизации в отдельных регионах. На пленуме было принято решение направить в колхозы на постоянную работу 25 тыс. городских рабочих (двадцатипятитысячники) для «руководства созданными колхозами и совхозами» (фактически их число впоследствии выросло чуть ли не втрое, составив свыше 73 тыс.).
Созданному 7 декабря 1929 года Наркомзему СССР под руководством Я. А. Яковлева было поручено «практически возглавить работу по социалистической реконструкции сельского хозяйства, руководя строительством совхозов, колхозов и МТС и объединяя работу республиканских комиссариатов земледелия».
Основные активные действия по проведению коллективизации пришлись на январь - начало марта 1930 года, после выхода Постановления ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 года «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». В постановлении была поставлена задача в основном завершить коллективизацию к концу пятилетки (1932), при этом в таких важных зерноводческих районах, как Нижняя и Средняя Волга и Северный Кавказ, - уже к осени 1930 или весной 1931 гг.
«Спущенная на места коллективизация» проходила, однако, в соответствии с тем, как её видел тот или иной местный чиновник - например, в Сибири крестьян массово «организовывали в коммуны» с обобществлением всего имущества. Районы соревновались между собой в том, кто быстрее получит больший процент коллективизации и т. п. Широко применялись различные репрессивные меры, которые Сталин позднее (в марте 1930) подверг критике в своей знаменитой статье «Головокружение от успехов» и которые получили в дальнейшем название «левые загибы» (впоследствии подавляющее большинство таких руководителей были осуждены как «троцкистские шпионы»).
Это вызывало резкое сопротивление крестьянства. Согласно данным из различных источников, приводимым О. В. Хлевнюком, в январе 1930 года было зарегистрировано 346 массовых выступлений, в которых приняли участие 125 тыс. человек, в феврале - 736 (220 тыс.), за первые две недели марта - 595 (около 230 тыс.), не считая Украины, где волнениями было охвачено 500 населённых пунктов. В марте 1930 г. в целом в Белоруссии, Центрально-Черноземной области, в Нижнем и Среднем Поволжье, на Северном Кавказе, в Сибири, на Урале, в Ленинградской, Московской, Западной, Иваново-Вознесенской областях, в Крыму и Средней Азии было зарегистрировано 1642 массовых крестьянских выступления, в которых приняли участие не менее 750-800 тыс. человек. На Украине в это время волнениями было охвачено уже более тысячи населённых пунктов.
Голод в СССР (1932-1933)
Несмотря на это, на местах плановые нормы сбора сельхозпродукции стремились выполнить и перевыполнить - то же касалось и плана по экспорту зерновых, несмотря на значительное падение цен на мировом рынке. Это, как и ряд других факторов, в итоге привело к сложной ситуации с продовольствием и голоду в деревнях и мелких городах на востоке страны зимой 1931-1932. Вымерзание озимых в 1932 году и тот факт, что к посевной кампании 1932 года значительное число колхозов подошло без посевного материала и рабочего скота (который пал или был не пригоден для работы ввиду плохого ухода и отсутствия кормов, которые были сданы в счёт плана по общим хлебозаготовкам), привели к значительному ухудшению перспектив на урожай 1932 года. По стране были снижены планы экспортных поставок (примерно в три раза), плановых заготовок зерна (на 22 %) и сдачи скота (в 2 раза), но общую ситуацию это уже не спасало - повторный неурожай (гибель озимых, недосев, частичная засуха, снижение урожайности, вызванное нарушением базовых агрономических принципов, большие потери при уборке и ряд других причин) привёл к сильнейшему голоду зимой 1932 - весной 1933 гг.
Как писал 13 апреля 1933 г. в газете «Financial Times» советник бывшего британского премьер-министра Ллойд-Джорджа Гарет Джонс, трижды посетивший СССР в период с 1930 по 1933 гг., основной причиной массового голода весной 1933 г., по его мнению, стала коллективизация сельского хозяйства, которая привела к следующим последствиям:
изъятие земли у более чем двух третей российского крестьянства лишило его стимулов к труду; кроме того, в предыдущем (1932) г. у крестьян был насильственным путём изъят практически весь собранный урожай;
массовый убой крестьянами скота из-за нежелания отдавать его на колхозные фермы, массовая гибель лошадей из-за нехватки фуража, массовая гибель скота из-за эпизоотий, холода и бескормицы на колхозных фермах катастрофически снизили поголовье скота по всей стране;
борьба с кулачеством, в ходе которой «6-7 млн лучших работников» были согнаны со своих земель, нанесла удар по трудовому потенциалу государства;
увеличение экспорта продовольствия из-за снижения мировых цен на основные экспортные товары (лес, зерно, нефть, масло и т. д.).
Осознавая критическое положение, руководство ВКП(б) к концу 1932 - началу 1933 гг. приняло ряд решительных изменений в управлении аграрным сектором - была начата чистка как партии в целом (Постановление ЦК ВКП(б)от 10 декабря 1932 о проведении чистки членов и кандидатов партии в 1933 г.), так и учреждений и организаций системы Наркомзема СССР. Система контрактации (с её губительными «встречными планами») была заменена на обязательные поставки государству, были созданы комиссии по определению урожайности, реорганизации подверглась система закупок, поставок и распределения сельхозпродукции, а также был принят ряд других мер. Наиболее действенными в условиях катастрофического кризиса стали меры по прямому партийному руководству колхозами и МТС - создание политотделов МТС.
Это позволило, несмотря на критическое положение в сельском хозяйстве весной 1933 г., засеять и собрать неплохой урожай.
Уже в январе 1933 г. на Объединённом пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) была констатирована ликвидация кулачества и победа социалистических отношений в деревне.
14 марта 1930 ЦК ВКП(б) принял постановление «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении». На места была направлена правительственная директива о смягчении курса в связи с угрозой «широкой волны повстанческих крестьянских выступлений» и уничтожения «половины низовых работников». После резкой статьи Сталина и привлечения отдельных руководителей к ответственности, темп коллективизации снизился, а искусственно созданные колхозы и коммуны начали разваливаться.
Ликвидация кулачества как класса.
К началу сплошной коллективизации в партийном руководстве победило мнение, что основным препятствием к объединению крестьян-бедняков и середняков является образовавшаяся за годы НЭПа более зажиточная прослойка в деревне - кулаки, а также поддерживающая их или зависящая от них социальная группа - «подкулачники».
В рамках проведения сплошной коллективизации это препятствие должно было быть «устранено». 30 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». В то же время отмечено, что отправной точкой «ликвидации кулака как класса» послужила публикация в газетах всех уровней речи Сталина на съезде аграрников-марксистов в последних числах декабря 1929. Ряд историков отмечают, что планирование «ликвидации» проходило в начале декабря 1929 - в т. н. «комиссии Яковлева» поскольку число и «ареалы» выселения «кулаков 1-й категории» были уже утверждены к 1 января 1930. « Кулаки » были разделены на три категории: 1-я - контрреволюционный актив: кулаки, активно противодействующие организации колхозов, бегущие с постоянного места жительства и переходящие на нелегальное положение; 2-я - наиболее богатые местные кулацкие авторитеты, являющиеся оплотом антисоветского актива; 3-я - остальные кулаки. На практике выселению с конфискацией имущества подвергались не только кулаки, но и так называемые подкулачники, то есть середняки, бедняки и даже батраки, уличенные в прокулацких и антиколхозных действиях (не единичны были и случаи сведения счетов с соседями и дежа вю «грабь награбленное»)- что явно противоречило четко указанному в постановлении пункту о недопустимости «ущемления» середняка. Главы кулацких семей первой категории арестовывались, и дела об их действиях передавались на рассмотрение «троек» в составе представителей ОГПУ, обкомов (крайкомов) ВКП(б) и прокуратуры. Кулаки, отнесенные к третьей категории, как правило, переселялись внутри области или края, то есть не направлялись на спецпоселение. Раскулаченные крестьяне второй категории, а также семьи кулаков первой категории выселялись в отдаленные районы страны на спецпоселение, или трудпоселение (иначе это называлось «кулацкой ссылкой» или «трудссылкой»). В справке Отдела по спецпереселенцам ГУЛАГа ОГПУ указывалось, что в 1930-1931 гг. было выселено (с отправкой на спецпоселение) 381026 семей общей численностью 1803392 человека, в том числе c Украины - 63.720 семей, из них: в Северный край - 19.658, на Урал - 32.127, в Западную Сибирь - 6556, в Восточную Сибирь - 5056, в Якутию - 97, Дальневосточный край - 323.
Итоги коллективизации.
В результате проводимой Сталиным политики коллективизации: более 2 миллионов крестьян были депортированы, из них 1.800.000 только в 1930-1931 годах; 6 миллионов умерло от голода, сотни тысяч - в ссылке.
Данная политика вызвала массу восстаний среди населения. В одном только марте 1930 года ОГПУ насчитало 6.500 массовых выступлений, из которых 800 было подавлено с применением оружия. В целом в течение 1930 года около 2,5 миллионов крестьян приняли участие в 14 000 восстаний против советской политики коллективизации.
В одном интервью профессор политологии МГУ и к.и.н. Алексей Кара-Мурза высказал мнение, что коллективизация была прямым геноцидом советского народа.
Важнейшим резервом индустриализации стало сельское хозяйство страны, точнее человеческие и материальные ресурсы, которыми располагала деревня. Гордиев сузил проблемы деревни: нищета, бескультурье, убогость, аграрное перенаселение и др., которые накапливались с середины XIX в., большевистская партия попыталась разрешить одним простым решением - политикой коллективизации.
Сплошная коллективизация не решила, да и не могла решить социальных задач, связанных, например, с улучшением материального положения крестьянства. Хотя повышение уровня грамотности сельского населения, приобщение его к массовой культуре, положительные сдвиги в медицинском обслуживании, ликвидация всевозможных эпидемических заболеваний, характерных для дореволюционного периода, все это было налицо. Но это были как бы побочные результаты сплошной коллективизации. В целом коллективизация призвана была осуществить другие задачи. Это вытекало из идеи, что все отрасли народного хозяйства, все сферы общественной жизни должны подчиняться нуждам промышленного производства. Для создания индустриальной экономики не требовалось даже общего роста сельскохозяйственного производства. Для этого надо было, во-первых, лишь его переструктурирование и такое повышение эффективности труда, при котором можно было бы уменьшить количество занятых в сельском хозяйстве в соотношении с расширением спроса на рабочую силу в промышленности; во-вторых, поддерживать при меньшем числе занятых производство продовольствия на необходимом уровне; и, наконец, в-третьих, обеспечивать снабжение промышленности незаменяемым техническим сырьем.
За решение этих задач пришлось платить дорогую цену, в том числе и человеческими жертвами. Поздней осенью 1929г. начались активные нападки на крупные крестьянские хозяйства. Сигнал к атаке поступил сверху. Он содержался в ряде выступлений Сталина. Призыв сверху был не только услышан, но и активно поддержан деревенскими низами.
В январе-феврале 1930 г. был принят ряд партийно-государственных документов, в которых определялась судьба раскулаченных. В постановлении ЦК ВКП (б)"О ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации" (30 января) отмечалось, что в этих районах необходимо не только отменить аренду земли и закрепить применение наемного труда, но и конфисковать у кулаков средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия по переработке сельхозпродукции и семенные запасы.
В начале 1930 г. раскулачивание становится основным средством ускорения коллективизации. Печать призывала к решительным действиям против кулаков, в числе которых оказывались не желающие вступать в колхозы середняки и даже бедняки. В самом начале коллективизации у руководства был план целенаправленного использования репрессированных в качестве дешевой рабочей силы на строительстве конкретных промышленных объектов. Отсюда запрет на "разбегание кулаков куда им угодно", т.е. на произвольно выбранные ими фабрики или заводы.
Производительные силы сельского хозяйства начали подрываться, нависла угроза полного развала сельского хозяйства. Это вынудило партийно-государственное руководство страны пойти на временные уступки. В марте 1930 г. Сталин переложил ответственность за насилие в коллективизации на местные органы власти. Было принято постановление ЦК ВКП (б)"О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении". В постановлении истинный виновник "перегибов" и "извращений" - сталинское руководство - обвиняло исполнителей собственных указаний. Местные работники, обвиненные в "перегибах", снимались с работы, исключались из партии, отдавались под суд. Начался массовый выход из колхозов. С марта по июнь 1930 г. процент коллективизации сократился с 58 до 24. Но с осени 1930 г. начался второй "подъем" колхозного движения.
Изъятие хлеба из вновь организованных колхозов происходило с большим напряжением. В декабре 1932 г. было принято необычайное даже для того времени постановление: местным органам власти было предписано для выполнения плана хлебозаготовок не останавливаться "перед всеми видами репрессий (арест, концлагерь, высшая мера)". В ходе хлебозаготовок зимой 1932/33 г. население ряда станиц за невыполнение плана хлебозаготовок было выселено в такие регионы страны, как Северный Кавказ, Украина, Казахстан. Разразился голод. Погибло несколько миллионов крестьян. Как уже отмечалось, раскулаченным семьям была уготована роль рабочей силы в системе ГУЛАГа.
В 1930 г. в основных зерновых районах СССР было раскулачено 337 563 кулацких хозяйства и выслано в отдельные районы 115 231 семья. В 1931 г. в зерновых, потребляющих районах было раскулачено 250 тыс. крестьянских хозяйств и выслано 265 795 семей.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в 1931 г. было выслано больше семей, чем в 1930 г. Это характерно и для регионов. За 1930 г. из пределов ЦЧО было выслано 8080 кулацких семей, в которых насчитывалось около 42 тыс. человек. В 1931г. было выслано 17 899 семей в составе 86 393 человек. Причиной данного обстоятельства явился тот факт, что если в 1930 г. были высланы в основном действительно зажиточные, крепкие хозяева, то в следующем году в число высланных попали так называемые подкулачники, т.е. нередко не только середняки, но и беднота. В северный край в 1930 г. было выслано 46 тыс. раскулаченных семей. Из них 35 тыс. подали заявление на неправильное раскулачивание. Для разбора этих заявлений была создана специальная комиссия, которая признала, что 22,3% семей из числа подавших заявления были раскулачены и высланы "неправильно и сомнительно".
Раскулаченные семьи направлялись в отдаленные районы Севера, Урала, Сибири, Дальнего Востока, Казахстана, Якутии, а также внутри краев и областей. Эта кампания была спланирована и осуществлена органами ОГПУ как крупномасштабная военная операция. К 1936г. в системе ГУЛАГ находилось 1845 спецпоселков, в которых проживало 278 700 раскулаченных семей, в которых было 1 066 633 человека. На хозяйственное устройство спецпоселенцев было выделено более 1 млн. га земли, сельхозинвентаря на 5 млн. 400 тыс. рублей, 20 тыс. лошадей, 33 тыс. коров и др. Всего на обустройство раскулаченных было ассигновано 40 млн. рублей.
Со второй половины 30-х гг. положение в сельском хозяйстве начало постепенно стабилизироваться. В 1935 г. отменяется карточная система. В 30-е гг. из сельского хозяйства высвободилось 15-20 млн. чел. Численность рабочего класса за это время выросла с 9 до 24 млн. чел. Выросла производительность труда в сельском хозяйстве.
Коллективизация гарантировала быстрое создание минимально достаточных условий индустриализации в той мере, в какой они зависят от переустройства деревни. Колхозная система в условиях жесткого административного хозяйственного механизма позволила забирать из деревни до 40% производимого там зерна, в то время как из доколхозной деревни изымалось только 15%. За годы модернизации было преодолено качественное, стадиальное отставание промышленности страны. В конце 30-х гг. Советский Союз стал одной из трех-четырех стран, которые были способны производить любой вид промышленной продукции, доступной в то время человечеству. По абсолютным объемам промышленного производства наша страна в это время вышла на второе место после Соединенных Штатов Америки. Особенно поражают высокие темпы промышленного производства. Всего за шесть лет - с 1929 по 1935 г. Советский Союз сумел увеличить выплавку чугуна с 4,3 до 12,5 млн. тонн. Америке для этого понадобилось 18 лет, Германии - 19 лет.
Несмотря на то, что СССР был огромной страной (170-200 млн. человек) по производству промышленной продукции на душу населения он приблизился к высокоразвитым индустриальным странам: разрыв оставался в 1,5-4 раза, в то время, как в 20-е гг. он был в 5-10 раз.
Меры, принятые Советской властью при НЭПе, позволили крестьянам села значительно расширить посевные площади новых и технических культур, увеличить их товарность вдвое против 1920 г.
Сростинская земля, независимо от капризов природы, почти всегда давала высокие урожаи: гречихи до 100, а проса до 200 пудов с десятины. Расширялись площади посевов, возрастало производство зерна, картофеля, бахчевых культур, стали больше выращивать льна и конопли.
Значительно возросло поголовье лошадей, крупного рогатого скота, свиней, овец, птицы. Каждый пятый двор имел пасеку.
На лен и коноплю были увеличены закупочные цены и давался аванс по контрактации.
Из воспоминаний, записанных Л.М. Воеводиной: «В 1920 году Сергей Петрович Емельянов организует у Попова озера артель Ленина, куда вошли Павел Емельянов, Кирилл Максимович Погодин, Иван Петрович Емельянов, Григорий Петрович Емельянов, Александр Емельянов, Михаил Павлович Шукшин его брат Игнатий Павлович, Константин Алексеевич Валиков, Парамон Кузьмич Бровкин, Лаврентий Кузьмич Бровкин, Федот Погодин со своими сыновьями Степаном и Петром, Варлаам Отпущенников, Волобуев Александр, Федор Фонякин...
На месте артели каждый построил для своей семьи дом, баню, выкопали общий колодец, объединили скот, построили для него крытые помещения, свезли сельхозмашины...»
Сеяли хлеб, горох, картофель, выращивали бахчи. Артельщики сдавали хлеб по продразверстке государству и в страховой фонд, засыпали семена, а уже после этого остальное зерно раздавалось на едоков. Зерно давали на едоков пудовками (сибирская пудовая мера, кадочка), также и горох. Рассказывали, что одного гороха привозили в каждую семью по 2-3 короба. Из артели С.П. Емельянова (по кличке «Ленин») взяли председателем сельского Совета, а на артель поставили Ф.Е. Фонякина.
Артель просуществовала два года. Жизнь артельщиков беспокоила местную власть, все опять ломалось, развозилось по домам в село.
В годы существования артели в Сростках было организовано кредитное товарищеское общество.
Зажиточные крестьяне и середняки охотно закупали там конные одно- и двухлемежные плуги, бороны зиг-заг, сеялки, веялки, молотилки, сортировки, сенокосилки, грабли, жатки самосброски.
Беднякам предоставлялась возможность брать в кредит сельхозмашины в обмен на сельскохозяйственную продукцию в рассрочку.
Кредитное товарищество предоставляло крестьянам в обмен племенной скот, сортовые семена (клевера, пшеницы, конопли и т. д.), оказывало помощь через агрономов консультациями, как внедрять науку и передовую практику в земледелии и животноводстве в крестьянских хозяйствах.
Кредитное товарищество было построено на берегу Катуни в Баклани (в настоящее время в этом доме проживают рабочие совхоза Сростинский, ул. Советская, 47).
Здесь же были построены амбары для хранения зерна и сараи для хранения сельскохозяйственной техники и инвентаря. Наем батраков регулировался заключением договоров с хозяином под контролем профсоюза с установлением достаточно высокого заработка с выходными днями и отпуском. Договор строго контролировался.
С 1925 по 1928 г. в Сростках существовал агроучасток окрземуправления, он вел работу по культурному ведению сельского хозяйства, имел опытные поля, где проводились опыты по сортовыведению семян зерновых, масличных культур и трав. Участок вел большую культурно-воспитательную работу среди крестьян. Размещался он в доме купца Г.Г. Глухова. (В настоящее время квартиры рабочих совхоза, ул. Советская, 82).
После изгнания Колчака за пределы Сибири в Сростках провели первое землеустройство. Маломощным крестьянам, имеющим двух рабочих лошадей, надел землей был проведен на более равнинных участках, прямо за поскотиной, а остальным крестьянским дворам надел проводился на 2 участках: на равнинных землях - пахотные земли (ближняя пашня) и на холмистых - сенокосы (дальняя пашня).
Тяга к общественному труду способствовала образовании хуторов и ТОЗов.
Так, в сторону Бийска, на 30-м километре, ближе к реке Катуни, у ключа на лугу образовался хутор И.В. Беспалова. Иван Васильевич первым приехал сюда из Сросток, за ним Дмитрий Жигалов, Иван Вишняков, Василий Данилович Докучаев, Герасим Степанович Волобуев, Павел Дмитриевич Колмаков, Александр Стебляков, Алексей Докучаев, Николай Воронцов, Рябов, Безумов, Колокольников.
Образование хутора было разрешено сходом села (сборней).
Каждый строил дом, хозяйственные постройки, распахивал землю, разводил скот. Хутор просуществовал до 1932 года. На хуторской земле есть три могилы: старика Воронцова и братьев Ивана и Николая, сыновей Василия Даниловича Докучаева.
Ниже хутора Беспалова, к острову Козлушка, переехал из села Иван Константинович Перехожев. В селе он имел лавку и крупорушку, а здесь хотел поставить водяную мельницу. Мельницу он поставил, но когда спадала вода, все желающие размолоть зерно приводили ее в движение руками. Очередное половодье мельницу снесло, но до сих пор о ее существовании напоминают оставшиеся столбы.
Ближе к мосту через реку Федуловку, где теперь кирпичный завод, был образован хутор Алексея Романовича Кидяева - долгожителя села, который переехал сюда с двумя сыновьяими и дочерью. Выстроил здесь дом, мельницу (но ее снесло половодьем). Мечтал построить электростанцию, за что в шутку его называли «изобретателем».
Сюда же переехали жить с семьями Павел Волобуев и его сын Александр. Построив дом, хозяйственные постройки, они начали заниматься хлебопашеством.
В 1926 г., с образованием в Сростках коммуны, было проведено второе землеустройство.
Коммуне нарезали самые лучшие равнинные земли и так называемую поскотину - вечно непаханную целину. Крестьянские дворы, не вступившие в коммуну, были оттеснены в горы, земля была нарезана за счет многоземельных.
Коммуна называлась «Заветы Ленина». В нее вошли главным образом батраки и бедняки села, к весне 1928 года вступило около 80 семей.
Земля членам коммуны была отведена вдоль Верх-Талицкой и Старо-Бардинской дорог и чистая поскотина (без леса). Центром ее поселения было выбрано место у Синкиной пасеки, где с осени 1926 до весны 1928 года велось строительство домов и других построек.
Были построены 8-10 двухэтажных домов на 6 - 8 семей каждый, общая столовая, склады, помещения для скота и птицы. Силами коммунаров были построены столовая-пекарня, клуб.
Двухэтажные дома для жилья были свезены из разных сел (конфискованы у богачей). В домах поселились в первую очередь не имеющие собственного жилья в селе.
Первым председателем коммуны был Степан Евгеньевич (Евдинович) Куксин. В коммуне были сразу же созданы партийная и комсомольская организации (секретарь партийной организации - Николай Аверьянович Каменев, комсомольской - Алексей Леонюк).
Члены коммуны объединили весь скот и птицу подсобных хозяйств, которые они имели в селе. Личного подсобного хозяйства устав коммуны не предусматривал.
Питание было общее в столовой по талонам.
Коммуне была оказана большая помощь кредитами государства, на которые приобретались лошади, скот, инвентарь; а в 1927 - 1928 гг. выделено 3 трактора.
Весной 1927 года коммуна распахала целину безлесой поскотины и получила большой урожай пшеницы (до 100 пудов с десятины). Хлеб был сдан государству, но рентабельности хозяйства коммунары не достигли.
В 1929 году пригнали колесный трактор «Фордзон», конфискованный в с. Кокши Грязнухинского района (ныне Советский район) у богача Торлопова. Первыми за руль трактора сели Михаил Николаевич Каменев и Григорий Александрович Мазаев. Пригнали его в мае, день был солнечный. Смотреть трактор собралось все село, на лицах у людей были радость, улыбки, у всех хорошее настроение. Был проведен митинг, на котором выступил С.Е. Куксин: «К нам в Сростки пришел стальной конь, - сказал он, - теперь мы вступаем в новую жизнь, в эру механизации сельского хозяйства. В будущем к нам придут десятки еще более мощных высокопроизводительных тракторов и машин, которые обеспечат, раскрепостят земледельца от нелегкого изнурительного ручного труда».
Коммунары сеяли только пшеницу, овес, гречиху.
Труд учитывался примитивно, с отметкой крестиком или палочкой в табеле, нормирования труда и сдельной оплаты не было.
Каждый здоровый член коммуны обязан был трудиться каждый день. Позднее эта система была заменена трудоднями с установленной нормой выработки, денежной и натуральной оплатой в конце года за трудодень.
В течение года членам коммуны выдавали денежный и натуральный аванс.
Работали коммунары дружно, хотя встречались со многими трудностями.
Коммуна в Сростках была первым коллективным социалистическим предприятием, которое показало путь преобразования сельского хозяйства. Она на практике показала крестьянам преимущества коллективного труда.
После решения XV съезда ВКП (б) «О коллективизации сельского хозяйства» в 1927 году началась большая работа по организации колхозов. Дошло это и до Сросток. В селе было создано несколько ТОЗов (товариществ по совместной обработке земли) - в Баклани, Дикарях, на Енисейской и Мордовской улицах.
Председателем ТОЗа «Батрак» был Панфил Антонович Дмитриев.
ТОЗы создавались по принципу родства и близких знакомых, главным образом из середняков, бедноты и батраков. Зажиточная часть сростинцев, кулачество, была против коллективизации и вела работу против создания и вступления в колхозы. Это был период ожесточенной классовой борьбы.
В ТОЗах по уставу объединялась только земля, которая отводилась всем в одном месте. Объединения имущества и скота не было. Доходы и урожай распределяли в конце года по вложенному труду каждого члена ТОЗа с учетом его инвентаря. Избиралось правление ТОЗа. Штатными освобожденными работнииками были два человека: председатель правления и счетовод. Им были установлены твердые оклады. Все хозяйственные дела решались общим собранием членов ТОЗа. ТОЗов в селе было несколько, один из них возглавляла Милиция Филиповна Ворогушина, другой - Иван Дмитриевич Кибяков.
В 1930 году все ТОЗы объединились в один - «Знамя труда». Председателем стал И.Д. Кибяков, председателем ревизионной комиссии - М.Ф. Ворогушина.
В 1928 - 1929 гг., в период сплошной коллективизации, райком ВКП (б), партийная организация села упорно работали над вовлечением крестьян в коммуну и ТОЗы. Зимой 1928 - 1929 гг. произошло слияние всех ТОЗов села с коммуной, ТОЗы целиком вошли в коммуну. Центр коммуны переместился в село, разместившись в доме кулака Григория Богачева.
К весне 1929 года в коммуну было вовлечено более 60% крестьян села Сростки.
Было развернуто широкое строительство скотных дворов, бригадных конюшен и станов. По Мордовской улице (сейчас ул. Советская) было построено 4 больших саманных двора для скота: свиней, лошадей, птицы, организовано пять производственных бригад. При объединении коммуны с ТОЗами принято ее новое название «Пламя коммунизма». Председателем вновь был избран С.Е. Куксин, главным бухгалтером утвержден В. Зозуля, он имел четырех счетоводов. Коммуна избрала совет в составе 30-40 человек и правление - 7-9 человек.
Коллективизация в Сростках, как и во всей стране, не обошлась без ошибок, перегибов. Применялись методы нажима и администрирования с целью вовлечения в коммуну, нарушался принцип добровольности. Имело также место то, что в списки кулаков попадали середняки, осуждавшие методы принуждения при вступлении в коммуну.
В соответствии с постановлениями и разъяснительными статьями ВКП(б), в которых осуждались ошибки в колхозном движении («О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении», «Головокружение от успехов», «Ответ товарищам колхозникам»), членам коммуны разрешали иметь личное подсобное хозяйство: мелкий скот, корову с приплодом.
Коммуну в 1929 году перевели на новую форму хозяйствования согласно Уставу сельхозартели, где был подчеркнут добровольный принцип вступления в колхозы. Название колхоз получил, как коммуна, - «Пламя коммунизма». Первым председателем был избран Иван Спиридонович Беспалов. В 1929 - 1930 гг. колхоз получил несколько тракторов отечественной марки и набор сельхозинвентаря к ним. Первыми трактористами наряду с М.П. Каменевым были Г. Мазаев, Н. Иванов, А. Кащеев, Н. Константинов, С. Протопопов, В. Колокольников, братья Михаил и Алексей Жилкины. Позднее Григорий Мазаев стал главным механиком колхоза, проработал в этой должности 23 года.
В конце 1930 - начале 1931 гг. была создана Сростинская МТС. Контора МТС располагалась в доме Григория Богачева (на этом месте стоит 3-квартирный кирпичный дом, по ул. Братьев Ореховых, 56), а центральная усадьба и мастерские - в районе Синкиной пасеки, на месте первой коммуны "Заветы Ленина".
До 1945 года она обслуживала до 50 колхозов: Верх-Катунское - 4 хозяйства, Мало-Енисейское - 4, Ключи - 3, Усятское - 6, Соусканиха - 5, Лебяжье - 4. Директором был назначен С.Е. Куксин.
В 1933 году из колхоза «Пламя коммунизма» выделился колхоз «Знамя труда» (район Дикари, ныне улицы Красноармейская, Пионерская, им. Фонякина). Председателем был избран Иван Дмитриевич Кибяков, позднее - Иван Егорович Бровкин. В 1942 году председателем колхоза «Заветы Ленина» стал вернувшийся с фронта Харитон Федорович Якубик.
Позднее выделился колхоз «Катунь», председателем был выбран Алексей Митрофанович Попов.
К 1934 году в Сростках было завершено колхозное строительство и сформировано 4 колхоза: «Пламя коммунизма», «Знамя труда», «Заветы Ленина», «Катунь».
В четырех колхозах было 6 пасек (более 700 пчелосемей).
Все колхозы имели конетоварные фермы, которые выращивали до 120 жеребят.
В колхозе «Заветы Ленина» было три бригады. Зерновыми (пшеница, рожь, гречиха, просо, овес) засевали 1300 га. Зерно во время уборки сушилось на крытом току, засыпалось в склады затем увозилось на сдачу в Бийск. Работали на лошадях.
Плановые задания доводились до всего колхоза, а затем распределялись по бригадам.
Колхоз «Знамя труда» был семеноводческим, выращивал сортовые семена для района, «Катунь» и «Пламя коммунизма» - зерновыми.
Каждый колхоз имел ферму: коров, овец.
На все четыре колхоза была одна молотилка - барабан. Поэтому хлеб молотили всю осень и зиму. Летом колхозники, включая подростков, пололи хлеб вручную, вставая в шеренгу, шли по полю, вырывая сорняки.
С 1933 по 1936 г. председателем колхоза «Заветы Ленина» был Николай Иванович Каменев.
После Великой Отечественной войны в Сростках было четы ре колхоза:
«Пламя коммунизма», председатель Филипп Константинович Жеребцов;
«Заветы Ленина», председатель Харитон Федорович Якубик;
«Знамя труда», председатель Иван Егорович Бровкин;
«Катунь», председатель Игнатий Владимирович Черномырдин.
Из-за нехватки техники и запущенности состояния семенного хозяйства сроки сева растягивались, что отрицательно сказывалось на урожайности, приводило к запозданию созревания хлебов и создавало дополнительные трудности при уборке урожая, следствием чего были низкие урожаи.
В 1945 году урожайность зерновых в среднем составила 6,7 ц/га.
Еще хуже обстояло дело в животноводстве. Значительно сократилось количество рабочего и продуктивного скота.
Уменьшилось количество сельскохозяйственных машин и инвентаря, что крайне осложняло все сельскохозяйственные работы.
Колхозники работали круглые сутки, чтобы восстановить хозяйство, разрушенное войной.
Уже в конце 40-х годов постепенно улучшалось техническое оснащение сельскохозяйственного производства, увеличилась урожайность зерновых культур. Так, в 1947 г. она составила 8,96 ц/га, в 1948 г. - 10,34 ц/га. Средний надой на корову в 1947 г. составил 1290 л, в 1948 г. - 1315 л.
Выдача зерна на трудодень в 1947 г. возросла по сравнению с 1945 г. в 1,5 раза.
В 1950 году все сростинские колхозы объединились в один - «Путь к коммунизму». В нем были организованы четыре крупные полеводческие бригады и четыре тракторные бригады. Полеводческие бригады обслуживала МТС.
Председателем укрупненного колхоза был избран Никифор Григорьевич Черномырдин. Его заменил Михаил Абрамович Байда, ранее работающий заведующим отделом технических культур крайсельхозуправления, но при его руководстве колхоз стал слабеть.
В 1953 г. председателем был избран Алексей Федорович Квасов, работавший зав. отделом сельского хозяйства Сростинского района.
В 1954 году началось освоение целинных земель. По призыву ЦК КПСС прибыло много молодежи. Среди них были Фрол Фролович Кудрявцев, Михаил Егорович Березко, Софья Геннадьевна Кудрявцева, Михаил Сергеевич Раковский.
Было освоено 800 га целинных земель, расширены посевы зерновых культур, конопли.
Колхоз стал иметь средства для развертывания строительства.
До 1960 года колхоз работал рентабельно, ежегодно получая по 1,5 млн. руб. дохода. За шесть лет построил семь крупных типовых объектов для животноводства и полеводства.
Приобрели тракторов 36 единиц, комбайнов - 16, автомашин - 24, построили контору, детский сад, ежегодно сдавалось более 50 жилых домов.
Успехи пришли не сами собой, их добились люди. Более 250 человек были награждены медалями «За освоение целинных земель». Труд многих был отмечен орденами и медалями.
Добросовестно относились к делу, работая с полной отдачей, Петр Сергеевич Ерин, Иван Петрович Щетинин, Николай Филиппович Воронцов, Василий Герасимович Ельчанинов, Павел Игнатьевич Шукшин, Зоя Семеновна Кебина, Мария Александровна Малюгина, Кондратий Ануфриевич Сальников.
За большие успехи в производстве зерна и перевыполнение планов продажи зерна государству в 1956 году были награждены высшей правительственной наградой орденом Ленина пять человек: Алексей Тихонович Баранов (директор МТС), Иосиф Юльевич Кутник (рабочий), Василий Павлович Отпущенников (бригадир), Алексей Федорович Квасов (председатель колхоза), Дмитрий Кузьмич Кибяков (колхозник).
Ордена Трудового Красного Знамени удостоены: Д.Л. Бровкин, Е.М. Калугин, Н.М. Иванов, Н.И. Кочуганов, В И. Черепанов.
В конце 50-х годов началась массовая реорганизация колхозов, и 30 марта 1960 года колхоз был присоединен к совхозу «Березовский», который находился в соседнем селе Березовка.
Статья взята из сборника материалов "... вновь заведенная деревня Сростки". Сборник материалов по истории села. Начало XIX -- конец XX вв. Вып. 1. - (М-во культуры РФ, Комитет адм. Алтайского края по культуре и туризму, Всероссийский мемориальный музей-заповедник В.М. Шукшина. - Барнаул: ГИПП "Алтай", 2002. - 146 с.